Яков Брафман - Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.]

Мы рассмотрим здесь, между прочим, два важнейших в жизни еврея религиозных обряда — обрезание и брак — и исследование существа их не оставит в читателе сомнения в том, что при совершении религиозных обрядов еврей по Закону не обязан и действительно никогда не обращается к содействию своего духовенства — когенов и левитов.

Обряд обрезания у евреев аналогичен по своему значению с крещением у христиан: крещением младенец вводится в лоно христианской церкви, обрезанием еврей-младенец, как гласит сопровождающая этот обряд молитва, делается «участником союза, заключенного между Богом и Авраамом».

На основании закона Моисея (Кн. Бытия, гл. XVII, ст. 10–12) младенец мужского пола на 8-й день после рождения подлежит обрезанию; только опасная болезнь ребенка может вовсе отменить или приостановить исполнение этого священнейшего для евреев обряда. Обрезание совершается большею частью в квартире родильницы и редко в молитвенном доме. Все законы, касающиеся этого обряда, изложены в Тур-Иора-деа (евр. законы) §§ 260–266.

§ 264 этих законов гласит: «Право совершать обрезание имеет всякий, даже раб. Женщина, несовершеннолетний и даже еврей необрезанный, который остался необрезанным потому, что братья его умирали от этой операции».

Итак, право совершать обрезание принадлежит каждому еврею; тем не менее, в виду того что обрезание, как операция хирургическая, требует известного навыка, в каждом еврейском обществе есть специалисты по этой части — могелим, обрезатели.

Обряд обрезания состоит в следующем:

На восьмой день утром повивальная бабка, ближайшие родственницы и домочадцы ревностно занимаются купанием и пеленанием младенца. При этом нередко купель обращается для повивальных бабок в источник приятных доходов. По окончании молитвы в синагоге, около 10 часов, в дом роженицы собираются сандукэ [336], могелим (обрезатели), кватер (Gefatter, кум) и кватерин (Gefatterin, кума), кантор, шамошим, родственники и разные приглашенные лица. Число совершеннолетних присутствующих при обрезании лиц должно быть не меньше десяти (минион). Когда все уже готово к исполнению обряда, кума, подняв младенца на руки, ожидает громкого зова шамеша: «Кватер», при котором она передает младенца куму под громкое приветствие присутствующих: «Борух габа» («Благослеп грядущий!»). Кум, в свою очередь, подносит младенца к могелю, который, восприяв его, читает вслух: «И рече Господь праотцу нашему, Аврааму: Шествуй предо мною и будь праведен», после чего он подходит к дивану, который изображает собою трон пророка Илии, Кисешел Элиогу, где невидимо восседает пророк, присутствующий при обрезании, занимая место возле сандукэ, и передает младенца на колени последнего, возглашая: «Сей трон Илии, поминаемый добром». В эту минуту младенца обступают три обрезателя (могелим). Первый из могелим, творя молитву: «Слава тебе, Иегова, Боже наш, царь Вселенной, освятивший нас приказанием своим совершить обрезание», захватывает двумя пальцами левой руки praeputium и быстро срезает его обоюдоострым ножом, который он держит в руке. В это время отец читает в слух установленную для него краткую молитву: «Слава тебе, Господи, Боже наш, царь Вселенной, который освятил нас своей заповедью и приказал нам присоединить его [младенца] к союзу праотца нашего Авраама». Вслед за этим другой могел схватив срезанное место и разорвавши кожицу книзу члена своими заостренными ногтями, что называется переа, уступает свое место третьему, последнему оператору; этот губами высасывает кровь из раны, выплевывая ее в воду, что называется мецица.

Если младенец крепкого телосложения и перенес эту пытку при пронзительных визгах и криках, то рану засыпают древесным порошком и поднимают младенца на руки на подушке. После этого один из присутствующих совершает молитву над чашей с вином и, при двукратном повторении слов пророка Иезекииля: «И говорю тебе, кровью твоею живи», опускает в рот младенца три капли вина. Всю драму эту кантор завершает пением «многая лета» младенцу, родителям его, присутствующим и пр. — обряд закончен [337].

Если операция удалась счастливо, т. е. если первый могел не захватил ножом слишком далеко, второй не разорвал ногтями слишком усердно и третий, высасывающий кровь из раны, не был заражен цингой, то исход ее обыкновенный: младенец приобрел название еврей на всю свою жизнь, за что родители в этот день дают пир сообразно правилам кагала относительно обрезательных пиров.

Обряд венчания. Главный момент при заключении брака у евреев тот же, что и у христиан — передача кольца; разница лишь в том, что в христианском браке акт этот исполняется священником, по законам же еврейской религии кольцо невесте передает жених, и если передача эта совершилась при двух законных свидетелях, то брак закончен и освободиться от его обязательной силы можно только судебным порядком, посредством разводного акта.

Все законы о браке у евреев вообще и об обряде венчания изложены в §§ 26–119 Евр. Зак. Тур Эбен Гаэзер (Кенигсберг, 1864 г.).

Обряд венчания совершается при следующей обстановке: на дворе дома или синагоги, под хупе, балдахином из платка и четырех прутьев, ставят жениха и невесту, причем последняя занимает место по правую руку от жениха. Наливается стакан вина, над которым один из присутствующих Талмудических или финансовых корифеев совершает установленную краткую молитву и дает отведать из чаши жениху и невесте. После этого шамеш читает Кетуба [338], а затем жених сам совершает акт кедушин: подает невесте серебряное кольцо (или монету) говоря: «Гарей ат мекедушет ли бетабаат зу кедат моше вензраель» — «Этим кольцом ты приготовлена [обручена] мне по закону Моисея и Израиля». Тут опять кто-либо из присутствующих читает краткую молитву над другим стаканом с вином, из которого новая чета опять отведывает. После этого жених выливает оставшееся вино, а стакан он должен раздавить ногою в память разорения Иерусалимского храма. Общим поздравлением, мазолтов, обряд венчания заканчивается [339].

Мы имели уже случай указать на религиозные обряды у евреев: моления над чашей, очищения женщины, чтения общественных и частных молитв и изучение их в связи с только что рассмотренными двумя самыми важными обрядами, дает нам категорическое указание на то, что при исполнении еврейских религиозных обрядов духовенство еврейское не принимает ни малейшего участия.

Но все это до сих пор, к удивлению, осталось совершенно неизвестным для всего христианского ученого мира и правительств, которые, смотря на иудейство с точи зрения христианства, даже при указании на эту особенность не могли свыкнуться с мыслью о том, чтобы исполнение религиозных обрядов у евреев не требовало духовенства. Но ложное убеждение христианского мира, будто исполнение треб у евреев возложено на их духовенство, повело к еще более ложному заключению, что таковым духовенством являются раввины. Между тем раввин у евреев отнюдь не духовное, а светское лицо.