Виталий Бессонов - Тарутинское сражение

Р. Кнётель. Французские конные егеря, 1812 г.

При этом, на посланном Ермолову подлиннике документа сохранилась помета об исполнении: «послано во все корпуса», а в Журнале исходящих бумаг штаба Кутузова — «приказы лично отданы». Такие формулировки показывают, что подготовка назначенного на 18 октября наступления шла параллельно и со стороны Дежурства главнокомандующего и со стороны Дежурства 1-й армии, что позволило, в конечном счете, организовать нападение на авангард Мюрата.

Итак, анализ делопроизводственных документов и воспоминаний участников событий позволяет сделать вывод, что 16 октября Кутузов, как главнокомандующий, не проявил должной активности при подготовке войск к наступлению. Имея противоречивые сведения о положении неприятеля, он затормозил выполнение соответствующих распоряжений до 5 часов вечера. В этом случае предосторожность Кутузова, возможно, была оправдана. Однако опасения о концентрации противника в Воронове не подтвердились, и он возобновил подготовку к атаке, которая из-за потери времени не могла уже быть вовремя организована. Более того, все попытки исправить ситуацию и реализовать, хоть и с опозданием, план нападения на отряд Мюрата, были отклонены главнокомандующим, который лично распорядился об отмене наступления. Важно отметить, что Кутузов, несмотря на созданную им систему управления армией, поручил Ермолову привести войска в готовность и, тем самым, возложил на него вину за несвоевременное получение приказов корпусными командирами. Этим он сумел снять всякую ответственность с себя и дежурного генерала Коновницына, который фактически занимался управлением армии. С этой же целью Кутузов совершил поездку в Тарутино, которая должна была показать его лояльное отношение к идее нападения на неприятельский авангард. Следовательно, Кутузов, не разделявший намерений активизировать боевые действия, своей деятельностью мало способствовал организации нападения, что, в конечном счете, повлияло на перенос наступления, отменить которое совсем без ущерба репутации у него не было возможности.

Несмотря на то, что уже вечером 16 октября были отданы соответствующие распоряжения о подготовке наступления, Кутузов на следующий день еще решал вопрос о целесообразности наступления. По словам Беннигсена, 17 октября он снова сделал представление Кутузову о возобновлении боевых действий, после которого главнокомандующий согласился на наступление [267] Беннигсен. № 9. С.519. .

Колебания Кутузова в проведении атаки 18 октября могли быть связаны с поступившими 17 числа от командира партизанского отряда А.Н. Сеславина при рапорте от 16 октября данными о переходе неприятельского отряда (4 кавалерийских полка, 2 батальона пехоты, 8 орудий и обоз около 350 «повозок с оружием и разными тряпками») под командованием дивизионного генерала графа Ф.А. Орнано из Вязем на Боровскую дорогу [268] К середине октября 1812 г. Наполеон выдвинул из Вязем на Новую калужскую дорогу части 4-го армейского корпуса — 14-ю пехотную дивизию графа Ж.Б. Бруссье и корпусную дивизию легкой кавалерии графа Ф.А. Орнано. В состав отряда Орнано входили: 12-я бригада легкой кавалерии (9-й и 19-й конно-егерские полки), 21-я бригада легкой кавалерии (3-й и 6-й баварские шеволежерские полки), четыре орудия 1-й баварской конной батареи. 22-я легкая кавалерийская бригада (4-й и 5-й баварские шеволежерские полки) вместе с двумя орудиями 1-й баварской конной батареи остались в Больших Вяземах. (Васильев А.А. Сражение при Малоярославце 12 октября 1812 г. // Малоярославец: Очерки по истории города. Малоярославец, 1992. С. 18; Попов А.И. Великая армия в России. Погоня за миражом. Самара, 2002. С.249, 265, 299). . В своем рапорте Коновницыну Сеславин писал, что противник, по его сведениям, двигался в Саксонию на формирование через Фоминское, Верею и Смоленск, а также сообщал об удачной атаке его обоза. «Орнани, — отмечал Сеславин, — в Фоминском получил повеление отправить к армии свою артиллерию и кавалерию» [269] ВУА. Т. 19. С. 14–15. . Однако до появления этого документа в Главной квартире уже знали о движении противника к Фоминско-му из рапорта Дорохова от 17 октября. В нем Дорохов уведомил о получении повеления главнокомандующего об отмене атаки на Мюрата и возвращении на Новую калужскую дорогу, «для перехвачения отряда неприятельского, о котором перед самим моим выступлением получил известие от капитана Сеславина, коего записку препровождаю к вашей светлости в оригинале». В этой записке Сеславин сообщил об атаке отряда Орнано и просил Дорохова уведомить его, «ежели угодно будет вашему превосходительству идти вслед за ним, дабы его атаковать» [270] ВУА. Т. 19. С. 13; Кутузов. 4.2. С. 13. .

После получения в Главной квартире этих данных, в Фоминское для выяснения обстановки была послана сильная партия от казачьих полков Ягодина 2-го и Кутейникова 6-го. Но, как писал Милорадович 17 октября Коновницыну, эта партия «неприятеля в с. Фоминском уже не нашла, но узнала от жителей, что неприятель там был и имел некоторую перепалку с нашей партиею, после которой возвратился назад» [271] ВУА. Т. 19. С. 13. .

Следовательно, полученные Кутузовым новые сведения свидетельствовали о предпринятом неприятелем перемещении небольшого числа войск. Это движение не могло угрожать главным силам русской армии. Из рапортов Сеславина и Дорохова Кутузов не мог сделать, как считают советские историки [272] См., например: Бескровный. С.495; Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1952. С.181; Жилин П.А. Контрнаступление Кутузова в 1812 г. М., 1950. С. 143–144. , однозначного заключения о том, что Наполеон выдвинул на Новую калужскую дорогу авангард и готовится оставить Москву. Более того, после получения от казаков сведений об оставлении противником Фоминского, вопрос о какой-либо угрозе со стороны Новой калужской дороги терял свою остроту. Поэтому серьезных препятствий для нанесения удара по отряду Мюрата у главнокомандующего не было, и подготовка атаки противника возобновилась.

Дорохову был отправлен приказ, зафиксированный 17 октября в Журнале исходящих бумаг под № 158 (других распоряжений в этот день по Журналу не проходило) [273] ВУА. Т. 19. С. 125. . В нем говорилось, что «предполагавшаяся сего дня атака в 5 часов утра отменена была по встретившимся обстоятельствам. Ныне его светлость приказал возобновить оную. Итак, завтра в 6 часов мы атакуем». При этом Дорохову было предложено ударить в тыл неприятеля и тем самым выполнить направленное ему накануне предписание под № 154. Вместе с тем, учитывая представленные Сеславиным сведения, решение о нападении на Вороново было оставлено за Дороховым. По этому поводу в приказе отмечалось, что «ежели же сему предстоит совершенная невозможность, то действуйте по вашему благорассмотрению» [274] Кутузов. 4.2. С. 13. .