Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

При Дмитрии Донском произошло упразднение в Москве должности тысяцких, что было важным мероприятием в сторону дальнейшей централизации власти в руках великого князя. Должность тысяцкого была отменена после смерти упомянутого ранее тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова, последовавшей 17 сентября 1373 года. [477]

О значении Василия Васильевича как тысяцкого известно из одной грамоты, относящейся к княжению Дмитрия Донского, данной новоторжцу Евсевке. Издатели снабдили этот документ пояснением: «по случаю переселения его (Евсевки) из Торжка в Кострому». Осторожнее было бы сказать, что Евсевка завел в Костроме торги или промыслы и потому был освобожден от поборов и повинностей. В этом случае становится понятным добавление к грамоте: «А приказал есмь его блюсти дяде своему Василью тысяцькому; а через сю грамоту кто что на нем возметь, быти ему в казни». [478]Здесь тысяцкий выступает в роли охранителя интересов торговых людей.

О самой личности тысяцкого Василия известно мало, но одна черточка рисует Василия в неприглядном виде. На свадьбе Дмитрия Донского московский тысяцкий подменил княжеский пояс, подсунув князю «меньшой» пояс, а украденный, лучший, передал своему сыну Микуле (Николаю). Обман долгое время оставался незамеченным и обнаружился только через 60 с лишним лет. [479]

В Москве фамилия Вельяминовых занимала исключительно выдающееся место и породнилась с княжескими домами. Дочь суздальского князя Дмитрия Константиновича была замужем за Дмитрием Донским, другая за сыном тысяцкого Микулою Васильевичем. Жена тысяцкого Мария крестила Константина, младшего сына Дмитрия Донского. [480]Современники, говоря о кончине Василия Васильевича, называют его «последним тысяцким», что указывает на сознательное стремление великого князя упразднить опасный пост тысяцкого. Это должно было затронуть интересы довольно широких городских кругов Москвы. Указание на недовольство каких—то слоев населения упразднением должности тысяцких находим в летописи.

В 1375 году, как мы уже знаем, сын умершего тысяцкого Иван Васильевич бежал в Тверь вместе с Некоматом Сурожанином. В 1378 году в битве при реке Воже захватили попа, пришедшего из Орды. Это был поп бежавшего Ивана Васильевича. У попа нашли «злых лютых зелей мешок», какие—то смертельные яды. [481]В следующем году хитростью был пойман сам Иван Васильевич – его словили в Серпухове и привезли в Москву 30 августа 1379 года. На Кучковом поле состоялась публичная казнь неудачного претендента на должность тысяцкого, Ивана Васильевича казнили мечом до обеда, в 4 часа дня. «И бе множества народа стояще, и мнози прослезиша о нем и опечалишася о благородстве его и о величествии его». В 1383 году был убит Некомат. [482]

В скупых и разрозненных известиях о сыне тысяцкого Иване Васильевиче и Некомате чувствуется рассказ о чем—то большом и недоговоренном. Публичная казнь Ивана Васильевича была делом необычным для Москвы и произвела впечатление на москвичей. Можно не сомневаться в том, что Некомат имел сторонников среди купеческих кругов и что затронуты были крупные купеческие интересы, по нашему предположению, интересы гостей, торговавших с Сурожем, для которых поддержание мира с Золотой Ордой было делом чрезвычайно важным, так как дорога из Москвы к Черному морю шла по золотоордынской территории.

Реформа Дмитрия Донского имела и какое—то внутреннее значение, затрагивала интересы «множества народа», оплакивавшего смерть Ивана Васильевича. Недаром же Никоновская летопись, дающая кое—какие подробности, отсутствующие в других летописях, называет Ивана Васильевича «тысяцким», а не сыном тысяцкого, и рассуждает о необходимости повиноваться даже строптивым владыкам. А кто же в этом случае был строптивым владыкой, как не Дмитрий Донской» Не одни гости—сурожане, но и другие слои горожан должны были потерпеть ущерб от уничтожения должности тысяцкого, так как это умаляло права городского населения. А что московская действительность царского времени XVI–XVII веков, не знавшая для Москвы общегородского самоуправления, была явлением позднейшим, видно из остатков сотен, додержавшихся до конца XVII века.

На место тысяцких в Москве была учреждена должность наместника, обязанности которого были близки к обязанностям тысяцкого, но с тем отличием, что наместник находился в большей зависимости от великого князя. Теперь судебные дела решались «большим наместником московским». Такой порядок окончательно установился с начала княжения Василия Темного. Вдовствующая великая княгиня Софья Витовтовна сделала боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского московским наместником. [483]Это могло произойти не ранее 1425 года, когда умер великий князь Василий Дмитриевич, и не позже 1433 года, когда Иван Дмитриевич перешел на сторону Юрия Галицкого. Впрочем, должность больших наместников московских, по—видимому, была установлена еще до Софьи Витовтовны и учреждена тотчас после уничтожения должности тысяцких при Дмитрии Донском. Многочисленные подписи Ивана Дмитриевича на жалованных грамотах показывают, что он был наместником уже при Василии Дмитриевиче.

Реформа Софьи Витовтовны сводилась к тому, что она подчинила наместническому суду все городские дворы без изъятия, в том числе дворы городских удельных князей, чем нарушались права последних. Переход всех дворов под судебную власть большого наместника должен был вызвать недовольство удельных князей как шаг, направленный к умалению их феодальных прав. Следовательно, этот переход надо расценивать как один из поводов к феодальной войне середины XV века.

Значение должности большого наместника выясняется из биографии названного Ивана Дмитриевича Всеволожского. Род Всеволожских—Заболотских был выдающимся среди московских бояр. Им принадлежали многие вотчины в Переславском уезде. Самое прозвище Заболотских они получили от Заболотья, местности, лежавшей поблизости от Переславского и Сомина озер. [484]Иван Дмитриевич состоял в родстве с княжескими домами Москвы и Суздаля и с последним московским тысяцким Василием Вельяминовым. Ловкий политик, он занял особо выдающееся положение при дворе малолетнего великого князя Василия Васильевича и его матери Софьи Витовтовны. В 1432 году он ездил с Василием Васильевичем, достигшим к этому времени семнадцатилетнего возраста, в Орду и добился для своего господина получения ярлыка на великое княжение, на которое претендовал дядя великого князя Юрий Дмитриевич. Летопись красочно повествует о ловких ходах Ивана Дмитриевича в пользу своего господина. На стороне Юрия был ордынский князь Ширин—Тягиня, пользовавшийся большим весом в Орде. Разжигая зависть и опасения других ордынских вельмож, Иван Дмитриевич говорил им: в чем же забота ваша о нашем государе великом князе, если хан не может ослушаться слова Тягини; что с вами будет, когда князь великий Юрий будет сидеть на Москве, в Литве – его побратим великий князь Свидригайло, а Тягиня будет распоряжаться в Орде. Этот ловкий ход восстановил против Юрия не только ординских вельмож, но и самого хана. Нет ничего удивительного в том, что спор дяди с племянником о великом княжении кончился в пользу племянника.