Вячеслав Фомин - Варяги и Варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу

«Слово о законе и благодати» митрополита Илариона дошло до нас в большом количестве списков, что говорит о его широком распространении. Как заключил Н. Н. Розов, чья точка зрения получила поддержку многих историков и литературоведов, «Слово» было впервые произнесено киевским священником, будущим митрополитом 26 марта 1049 г. в честь завершения строительства киевских оборонительных сооружений. И прозвучало оно перед Ярославом Мудрым и его ближайшим окружением [945]. Специалисты выделяют несколько его основных идей — это противопоставление христианства иудаизму [946], это мировое значение крещения Руси, духовное превосходство Нового Завета над Ветхим Заветом, величие Русской земли, занявшей законное и равноправное положение среди христианских народов [947]. Митрополит Макарий отмечал, что Иларион восхваляет Владимира, «просветившего Русскую землю». А. Н. Робинсон утверждал, что Иларион славит Владимира за христианский долг, за государственную деятельность, за военные успехи [948].

Действительно, Иларион, обратившись в контексте своих глубоких рассуждений о христианстве к личности Владимира, подчеркивает, что он по собственному почину совершил дело «великое и дивное» — крестил Русь, благодаря чему «вера бо благодатьнаа… и до нашего языка рускааго доиде», в связи с чем сравнивает его с императором Константином Великим. Ведя речь о том, что «хвалить же похвалныими гласы Римьскаа страна Петра и Паула, има же вероваша в Иисуса Христа, сына божиа; Асиа и Ефес, и Пафм — Иоанна Богословьца, Индиа — Фому, Егупет — Марка», что все страны и народы хвалят своего учителя, что научил их православной вере, Иларион ставит подобную задачу перед русскими людьми: «Похвалим же и мы… нашего учителя и наставника великааго кагана нашеа земли Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славнаага Святослава». В том же духе оценивает Иаков мних (третья четверть XI в.) заслуги князя перед Русской землей: «Память и похвала князю русскому Владимиру, как крестился Владимир и детей своих крестил, и всю землю Русскую от края и до края…», как он «языческих богов, вернее, бесов, Перуна и Хорса и многих других попрал…», «всю землю Русскую привел к Богу…», называя при этом имена его отца Святослава, деда Игоря и «бабки» Ольги [949]. Сразу же обращает на себя внимание тот момент, который не берут в расчет ученые, что Иларион не упомянул не только Рюрика, но и более близких Владимиру по родству и по времени не менее значимых в истории русской державы и ее правящего дома Олега и Ольги. А Иаков мних «проигнорировал» Олега. Конечно, этот факт умолчания не подлежит абсолютизации. И объяснить его, как и случай отсутствия информации о Рюрике у названных авторов, все-таки можно.

Хорошо видно, что Иларион и Иаков мних глубже третьего «колена» предков Владимира (отец-дед/бабка) не идут. Тем же правилом руководствовались составители документа, прямо связанного с именем и эпохой Владимира Святославича. Устав князя о десятинах, судах и людях церковных начинается словами: «В имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Се яз, князь великии Василеи, наречаемыи Володимер, сын Святославль, оунук Игорев, блаженыя Ольгы…». Здесь перечень предков Владимира также обрывается на третьем «колене» — на Игоре и Ольге. В уставе Ярослава Мудрого о церковных судах запись такого же рода носит еще более скромный характер: «А се аз, князь великыи Ярослав, сын Володимеров…». В подобных памятниках встречаются, конечно, исключения. Так, в уставе новгородского князя Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых сказано: «Се аз, княсь великыи Всеволод… правноук Игорев и блаженныя прабабы Олгы, нареченыя в святом святемь крещении Елена и матере Володимеровы, нареченнааго в святем крещении Василие…». Такое глубокое «вхождение» в родословную Всеволода Мстиславича вызвано тем, что приведенный устав был соединен в конце XIII в. с уставом Владимира Святославича. В другом уставе этого князя, данном им купеческой организации церкви Ивана на Опоках (1135–1136), перечень его предшественников не выходит за рамки принятых норм: «Се аз, князь великыи Гавриил, нареченыи Всеволод, самодержець Мстиславець, вноук Володимеров…» [950].

Летописный и иной материал за вторую половину ХІ-ХІІІ вв. (зафиксированный в этих же временных рамках) при упоминании старших в роду также соблюдает жесткое правило. Несколько тому примеров приводит Лаврентьевская летопись: 1057 г. — «преставися Вячеслав, сын Ярославль»; 1060 г. — «преставися Игорь, сын Ярославль»; 1076 г. — «преставися Святослав, сын Ярославль»; 1078 г. — «убьен бысть Изяслав, сын Ярославль»; 1093 г. — умер Всеволод, «сын Ярославль, внук Володимер»; 1125 г. — умер Владимир Мономах, «сын благоверна отца Всеволода»; 1174 г. — убит Андрей Боголюбский, «сын великаго князя Георгия, внук Мономаха Володимера»; 1201 г. — упомянут Всеволод Юрьевич, «внук Володимерь Мономаха». В «Поучении» Владимира Мономаха первой строкой записано: «Аз худый дедом своим Ярославом, благословленым, славным, нареченыи в крешении Василий, русьскымь именемь Володимир, отцемь възлюбленымь и матерью своею Мьномахы…». В Первоначальной редакции Жития Александра Невского его автор говорит: «Я, жалкий и многогрешный, недалекий умом, осмеливаюсь описать житие Александра, сына Ярославова, внука Всеволода». НПЛ старшего извода под 1180 г. сообщает о смерти Мстислава Храброго: «Переставися кънязь Мьстислав Ростиславиць, вънук Мьстиславль». В начале «Слова о полку Игореве» читается: «Слово о плъку Игореве, Игоря сына Святъславля, внука Ольгова» [951].

В поздних летописях, напротив, очень подробно говорится о предках князей ХІ-ХІІ вв., что, несомненно, было связано с династическими спорами их потомков, а также с явным желанием летописцев разобраться в степени родства героев русской истории того времени. И при этом генеалогической точкой отсчета в основном выступает Владимир Святославич (его дед Игорь «Старый» и отец Святослав в этих перечнях отсутствуют совершенно, словно их и не существовало в истории). Так, в Никоновской летописи названы: под 1067 г. «Всеслав, сын Брячиславль, полотский, внук Изеславль, правнук великаго Владимера»; под 107? и 1073 гг. Изяслав, Святослав, Всеволод «сынове Ярославли, внуци великаго Владимера»; под 1078 г. «Изяслав, сын Ярославль, внук великого Владимера»; под 1093 г. «Всеволод, сын Ярославль, внук Владимер»; под 1094 г. «Ростислав, сын Мстиславль, внук Изяславль, правънук Ярославль, праправнук великого Владимера»; под 1096 г. Изяслав, «сын Володимеря Манамаха, внук Всеволож, правнук Ярославль, праправнук великого Владимера»; под 1108 г. «князь великий Святополк, сын Изяславль, внук Ярославль, правнук великого Владимера»; под 1114 и 1125 гг. «Володимер Манамах Всевелож, внук Ярославль, правнук великого Владимера», и т. д. И с каждым поколением этот перечень будет все больше удлиняться. В той же Никоновской летописи, например, читается: под 1270 г., что «преставися князь Василей Александровичь, внук Ярославль, правнук Всеволож, праправнук Юрья Долгорукаго, препраправнук Владимера Маномаха, пращур Всеволож, прапращур Ярославль, препрапращур великого Владимера»; под 1353 г. «Семен Ивановичь, внук Данилов, правнук, блаженнаго Александра, праправнук Ярославль, препраправнук Всеволожь, пращур Юрья Долгорукаго, прапращур Владимера Маномаха, препрапращур Всеволожь Ярославича Владимеричя» [952].