АКАДЕМИЯ НАУК СССР, АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР - НАУЧНАЯ СЕССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ АКАДЕМИКА И. П. ПАВЛОВА (28 июня — 4 июля 1950 г.)

Смерть проф. Петровой нанесла тяжелый ущерб развитию павловской экспериментальной патофизиологии высших отделов центральной нервной системы.

Работы Петровой и Асратяна по изучению заболеваний высшей нервной деятельности, вызванных искусственными нарушениями эндокринных и вегетативных функций, были с успехом продолжены рядом других учеников И. П. Павлова.

Несомненно, очень большое значение для развития исследований в области патологических нарушений высшей нервной деятельности, связанных с заболеваниями внутренних органов, должны иметь физиологические исследования К. М. Быкова и его многочисленной школы.

Много ценного для расширения и углубления патофизиологии функциональных заболеваний нервной системы у животных и для дальнейшего развития идей И. П. Павлова в этой области, в годы, прошедшие после его смерти, было сделано М. А. Усиевичем, А. О. Долиным и их сотрудниками.

Начатые еще при жизни И. П. Павлова и продолжающиеся до сих пор экспериментальные исследования М. А. Усиевича показали, что различного рода перенапряжения нервной системы, приводящие у собак к срыву высшей нервной деятельности, сопровождаются более или менее ярко выраженными нарушениями работы внутренних органов и изменениями состава крови. Так, наблюдается повышение или угнетение диуреза, нарушения желчевыделения, изменения голодной перистальтики желудка, значительные колебания в количестве активных химических агентов в крови и, что представляет особенный интерес для клиники внутренних болезней, устойчиводлительное усиление желудочной секреции и резкое повышение кровяного давления с последующей стабилизацией его на высоком уровне.

Лечение экспериментально вызванных нарушений высшей нервной деятельности животных обычно приводило в опытах Усиевича и к нормализации рабогы внутренних органов.

Большой интерес представляет разработанная А. О. Долиным область патологических условных рефлексов.

Сочетая инъекции аконитина, камфоры, бульбокапнина и других веществ с какими-либо индифферентными раздражителями, он превращал эти ранее совершенно безвредные агенты в условные раздражители тяжелых патологических реакций. Применяя теперь эти раздражители, он получал в ответ на них то условную реакцию в виде резко выраженных нарушений сердечной деятельности, то явления условной каталепсии, то условный рефлекс в виде судорожного припадка и т. п.

Таким образом, было экспериментально показано, что при некоторых условиях через мозговую кору по механизму патологической временной связи может быть получена полная дезорганизация вегетативной и соматической деятельности подопытного животного. Однако в дальнейших опытах Долиным было показано, что тем же кортикальным путем может быть проведена и экспериментальная терапия вызванных нарушений: их торможение и вместе с тем восстановление нормальных отношений во внутренней среде организма.

Работы М. К. Петровой, К. М. Быкова, Э. А. Асратяна, М. А. Усиевича и А. О. Долина открывают широкие перспективы для дальнейшего развития идей И. П. Павлова, положенных в основу учения о высшей нервной деятельности в различных областях клинической медицины.

Еще в работах М. К. Петровой, а позднее в опытах В. С. Дерябина, И. С. Цитовича и Ю. П. Фролова, были исследованы нарушения корковой динамики при некоторых токсикозах, а также было установлено разное их течение у представителей различных типов нервной системы.

Специальной задачей нашей лаборатории в течение пяти последних лет было всестороннее изучение экспериментально вызванных с помощью разнообразных токсических веществ заболеваний нервной деятельности животных и вместе с тем разработка соответствующего лечения. Таким образом, и в данном случае, следуя И. П. Павлову, экспериментальная патология нервной системы была тесно связана с экспериментальной терапией.

Исследования нашей лаборатории, выполненные Котляревским, Горшелевой, Хозак, Фаддеевой и Изергиной, были, в основном, сосредоточены в следующих направлениях.

Обычное внимание исследователей центрировалось, преимущественно, на различиях в картинах разных интоксикаций, на специфических особенностях влияния каждой из них на нервную систему. Отнюдь не отказываясь от изучения различий и особенностей, мы тем не менее особенное внимание, по некоторым соображениям, устремили на черты сходства, на общие черты, имеющиеся в действии казалось бы самых различных токсических веществ на работу высших отделов нервной системы и в ее ответных реакциях на эти вещества. Под таким углом зрения нами изучались нарушения нервной деятельности, вызванные мескалином, бульбо- капнином, тэсом, стафилококковым токсином, стрептококковым токсином и т. д.

За недостатком времени я не могу здесь говорить обо всех общих чертах их действия, открывшихся перед нами.

Скажу только, что во всех случаях раньше, сильнее и длительнее всего поражались наиболее молодые в эволюционном отношении функции головного мозга, особенно наиболее новые условные связи и процессы внутреннего торможения, а позднее всего — наиболее старые, древние функции нервной системы, при обратном развитии процесса, наоборот, ранее всего восстанавливавшиеся.

Очень ясно и притом многообразно выступало влияние на характер течения различных интоксикаций типа высшей нервной деятельности животных.

Если интоксикации предшествовало экспериментальное перенапряжение нервной системы и срыв высшей нервной деятельности, то в большинстве случаев у животных отмечалось особенно тяжелое и затяжное течение интоксикации. Отсюда следовало, что в подобных случаях лечение, более чем когда-либо, должно было направляться не только на детоксикацию организма, но и на восстановление нарушенной высшей нервной деятельности.

Если бы перед нами в данном случае было не животное, а человек, то мы сказали бы, что он нуждается не только в детоксицирующих мероприятиях, но одновременно и в лечении его нервно-психической деятельности, в частности, в научно обоснованной психотерапии.

Внимательно изучая динамику развития различных интоксикаций, мы во многих случаях смогли заметить в высших отделах нервной системы животных на различных этапах заболевания и в различных формах явления разлитого охранительного торможения. Следуя терапевтическому принципу, в свое время установленному И. П. Павловым, было совершенно естественно попытаться усилить и углубить это охранительное торможение с помощью сонной терапии. И действительно, применив при изучаемых нами экспериментальных нейротоксикозах длительный наркотический сон с помощью барбамила и всегда приурочивая его к стадии ясно выраженного охранительного торможения, мы во многих случаях получили хороший терапевтический эффект в виде полного восстановления до того резко нарушенной высшей нервной деятельности подопытных животных.