Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Весной 1997 года маршал Шапошников был назначен помощником президента России. Открылась новая страница его непростой биографии…

… В тот день в Кремле проходило внеочередное заседание Верховного Совета. Среди десятка военных, участвовавших в нем, был и генерал армии Владимир Лобов. В перерыве многие депутаты обступили его, пытаясь узнать причины появления указа президента об освобождении начальника Генерального штаба Вооруженных Сил от занимаемой должности. Но Владимир Николаевич ничего определенного сказать не мог. И это делало еще более загадочным неожиданное смещение его с поста…

Появился Ельцин, за ним Бурбулис и еще человек десять свиты. Заметив Лобова, Ельцин поздоровался с ним и спросил:

— Владимир Николаевич, так что там с тобой стряслось?

— Пока и сам не знаю, Борис Николаевич. Никто ничего конкретного не сказал. Как говорится, пользуясь случаем, прошу принять меня…

Ельцин — Бурбулису:

— Геннадий Эдуардович, разберись с человеком, потом доложишь.

Бурбулис — помощнику:

— Запишите генерала ко мне на прием.

Помощник — секретарю:

— Найдите «окно» для генерала…

В назначенный день Лобов приехал в Кремль на прием к Бурбулису. Прождал час — секретарь вышел из кабинета с извиняющейся улыбкой:

— Геннадий Эдуардович просит его извинить — очень много дел. Пообещал через час обязательно вас принять…

Прошел еще час — опять та же слащавая секретарская улыбка и просьба еще немного подождать. Лобов ждал. Спешить ему было некуда. В кармане лежал президентский указ об освобождении от должности. Мерно тикали часы в приемной. Словно отбивали: «За — что?», «За — что?»… Ответа на этот вопросу Лобова не было. О многом передумал он за те несколько часов в Кремле, пока ждал приема. Было что вспомнить…

… 17 декабря 1986 года командующий войсками Среднеазиатского военного округа генерал-полковник Владимир Лобов был на комсомольской конференции в Сары-Озеке, когда его срочно вызвали к телефону. Звонил первый секретарь ЦК компартии Казахстана Геннадий Колбин:

— Прошу вас срочно прибыть в ЦК. Зреет ЧП… На площади имени Брежнева — митинг…

В тот день командующий впервые разрешил водителю своей машины держать на спидометре за сто…

По дороге в Алма-Ату думал о митинге. Причину этой акции было несложно понять. Она в какой-то мере была предсказуема и логически вытекала из того, что в последнее время происходило между Москвой и руководством Казахстана. Командующий САВО был членом Бюро ЦК компартии республики и многое знал о закулисной возне, которая началась еще с ранней осени…

Политбюро ЦК КПСС рассматривало план развития народного хозяйства на 1987 год. Давно было заведено, что в таких мероприятиях участвует весь состав Политбюро. И если даже кто-то находился в командировке или в отпуске, его обязательно вызывали. Первый секретарь ЦК Казахстана Динмухамед Кунаев отдыхал в то время в Сочи. Его на Политбюро не пригласили и даже не объяснили почему. В Алма-Ате на это отреагировали глухим роптанием в кабинетах республиканского ЦК. Пошли недовольные пересуды по городам и селениям…

Это недовольство еще больше усилилось, когда в докладе на ноябрьских торжествах Егор Лигачев ни словом не обмолвился об успехах республики в производстве и заготовке зерна. Будто и не было казахстанского миллиарда. Было только отмечено, что план выполнили Кустанайская и Кокчетавская области. Об успехах только этих областей докладчик сказал, скорее всего, лишь потому, что в них побывал Горбачев.

И вся центральная печать словно в рот воды набрала… Кунаев назвал это «заговором молчания». Он понял, что надо уходить. Поехал к Горбачеву, чтобы сообщить о своем решении. Тот его принял. На прощание Кунаев поинтересовался у Горбачева, кто будет рекомендован на его место. Михаил Сергеевич ответил:

— Позвольте это решать нам самим… В республику будет направлен хороший коммунист…

11 декабря 1986 года без участия Кунаева состоялось заседание Политбюро, на котором было принято решение об освобождении его от работы «в связи с уходом на пенсию»…

Генерал Лобов торопился в Алма-Ату. Ему было абсолютно ясно, что сообщение о митинге связано прежде всего с фигурой Кунаева. А состоявшийся 16 декабря пленум республиканского ЦК, избравший «по рекомендации Политбюро» первым секретарем ЦК Казахстана Геннадия Колбина, стал последней каплей, которая переполнила чашу терпения многих казахстанцев, особенно молодых. Подъехав к зданию ЦК, Лобов сразу приметил, что все окна зашторены. Объехал площадь. Молодежь митинговала. Толпа росла… Зашел к Колбину. Тот сразу заговорил о возможном использовании войск для «наведения порядка в городе». Лобов дал понять, что для принятия такого решения ему необходимы официальные указания Верховного главнокомандующего, министра обороны. Да и необходимости в применении войск он не видит. Колбин мгновенно связался с Горбачевым и протянул Лобову телефонную трубку. Горбачев намекал, что надо быть готовым к худшему варианту развития событий, при котором, возможно, придется использовать армейские части. Лобов повторил то, что сказал Колбину: «Необходимости в этом не вижу». Горбачев рекомендовал «действовать по обстоятельствам»…

Командующий сказал Колбину, что ему надо побывать в штабе округа — получить информацию об обстановке в гарнизонах и отдать распоряжения командирам об усилении охраны военных объектов. Вышел на площадь. Митинг продолжался. В толпе генерал увидел Нурсултана Назарбаева, который что-то объяснял разъяренным слушателям, многие из которых были явно «под парами». Подумал: «Вот где сейчас должно быть все ЦК. А не там, за зашторенными окнами…» А «там» решили, что надо вызвать Кунаева. Ему позвонил второй секретарь ЦК компартии Казахстана Мирошхин и попросил приехать в ЦК. Кунаев удивился:

— Чем это вызвано? Ведь я на пенсии…

Мирошхин ответил:

— На площади собралась группа молодежи. Требуют разъяснить решение вчерашнего пленума ЦК. Было бы хорошо вам выступить перед собравшимися и объяснить суть дела…

Кунаев спросил:

— Согласен ли Колбин?

Мирошхин передал трубку Колбину и тот подтвердил просьбу. Кунаев приехал в ЦК и стал ждать, когда ему разрешат «идти к народу»…

Прибыв в штаб округа, командующий выслушал доклад оперативного дежурного. Тот сообщил, что в одном из военных городков разгромлен детский садик. Через час Лобову доложили, что эта информация не подтверждается. Потом поступили сведения, что на военной кафедре одного из институтов неизвестные пытались захватить оружие из комнаты хранения… Опять деза. Зато подтвердилось, что в пьяной драке нанесены смертельные ножевые ранения прапорщику…