Николай Соколов - Убийство царской семьи. Полная версия

299. Медный колокольчик.

300. Стальные щипцы фирмы Гапшталь.

301. Кисточка для клея.

302. Две кисточки для рисования.

303. Цветной (красный) карандаш Гартмута.

304. Жестяная коробка от папирос фабрики «Режи».

305. Стеклянная матовая большая чашка.

306. Белая фаянсовая банка.

307. Белая фаянсовая крышка.

308. Два фаянсовых чайных блюдца и две малых фаянсовых тарелочки фабрики Кузнецова.

309. Два стакана граненых в нижней трети.

310. Пакет с персидским порошком.

311. Жестяная баночка из-под перца.

312. Жестяная коробка с рисом.

313. Два висячих замка с четырьмя ключами.

314. Одиннадцать белых хорошей бумаги конвертов, в четырех вложены листы твердой синей бумаги.

315. Пять малых конвертов серых с белой каймой.

316. Большая цилиндрообразная стеклянная банка с этикеткой на ней фирмы Эйнем.

317. Дорожный погребец, обтянутый черной кожей, застегивающийся ремнем; верхние углы и бока скреплены медью.

318. Желтая полевая телефонная сумка, обшитая парусиной, с ременными застежками. Внутри сумки на дне ее – надпись синим карандашом: «Заведывающий дворцовыми телефонами Коллежский Секретарь. Н.В. Фролов июля 28 дня 1802 г. Г. Новый Петергоф».

319. Оловянные детские игрушки: пароходик, лодочка, два передка с пушками, одно тело орудия, семь пехотных солдатиков, шесть конных и две лошади.

320. Собака Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, породы спаниель по кличке Джой.

Все веши, только что перечисленные, Михаил Иванов Летемин сам выдал властям, объяснив, что похитил таковые в доме Ипатьева.

При допросе его членом суда Сергеевым 18–19 октября 1918 года он показал, что все эти вещи после убийства царской семьи он взял 22 июля 1918 года из дома Ипатьева и его служб как брошенные. Собаку Наследника Цесаревича Джоя он изъял потому, что «пожалел» ее.

При обыске у него присутствовал камердинер Терентий Иванов Чемодуров, который и опознал все указанные вещи как принадлежащие царской семье и находившимся при ней лицам, показав, что все эти вещи находились в доме Ипатьева.

Того же 6 августа Начальником Екатеринбургского Уголовного Розыска в порядке 258 ст. уст. угол, суд., в присутствии прокурорского надзора, был произведен обыск у родного брата охранника Михаила Иванова Летемина Кузьмы, проживающего также в Екатеринбурге.

У него было обнаружено:

321. Семь таких же детских игрушек, как и у Михаила Летемина: две одноколки, лодочка, две лошадки и два солдатика.

Кузьма Летемин объяснил на дознании, что эти игрушки дал ему за несколько дней до обыска его брат Михаил.

322. Саквояж желтой кожи с металлическим замком.

323. Маленький красный сафьяновый бумажник на две створки с застежкой кнопкой; внутри четыре отделения для денег и два для марок.

324. Две золотые запонки, одна овальная, другая круглая; обе представляют сигарные этикетки под стеклом; на каждой из запонок дата: «27 июля 1914 года». Каждая запонка пристегивается раздвижным кольцом на золотой палочке с одним растянутым звеном цепи.

325. Марлевый широкий бинт.

326. Компас.

327. Серебряное колечко, покрытое темно-синей эмалью с надписью: «Св. Ир. Мати Ксения моли Бога о нас».

328. Серебряное колечко, покрытое черной эмалью; расширяясь в середине, оно образует щиток с позолоченным рисунком. На черной эмали надпись: «Пресвятая Богородица спаси нас».

329. Три пары суконных серых перчаток.

330. Одни пуховые носки.

331. Одно полотенце.

При допросе на дознании камердинера Терентия Иванова Чемодурова и по предъявлении ему сих вещей 10 того же августа он показал, что найденные у Медведева кольца принадлежат Великим Княжнам; все остальные вещи – доктору Боткину.

При допросе на следствии у члена суда Сергеева жена Медведева Мария Данилова 9-10 ноября 1918 года показала, что все эти вещи после 17 июля принес домой ее муж.

332. Деревянный желтый полированный ящик. Он имеет наверху ручку и три отделения: два верхние, запирающиеся каждое выдвижной крышкой, и одно нижнее, являющееся выдвижным ящиком. Оба верхние отделения разделены в свою очередь каждое на три отделения.

333. Три мельхиоровые вилки: одна – столовая, с виньеткой на ручке, и две – десертные; на всех трех соскоблены какие-то монограммы.

334. Две восковых свечи из красного воска; обе обвиты золотом, причем одна на две трети, а другая вся целиком.

335. Стенной термометр Реомюра.

336. Флакон с духами.

337. Железный напилок с деревянной ручкой.

338. Белый батистовый маленький носовой платок; в каждом углу платка вышит шелком кружок и по сторонам его три цветочка; метка вырезана.

339. Такой же платок; в каждом углу таким же шелком вышито по три венчика; метка срезана.

340. Такой же платок, но с голубой каймой; метка срезана.

341. Такой же платок, но без каймы; в каждом углу вышито таким же шелком по пяти веточек цветов; метка срезана.

342. Деревянная коричневая рамочка со вставным узором такого же коричневого, но несколько более светлого цвета. В рамке – маленькая акварель яхты с тремя мачтами и двумя трубами.

343. Маленькая рамочка, обтянутая синей кожей с двумя золотыми ободками. В ней – картинка с пакетика от краски для яиц.

344. Маленькая рамочка, обтянутая сиреневой кожей с двумя золотыми ободками.

345. Маленькая рамочка, обтянутая синей кожей с двумя золотыми ободками.

346. Такая же рамочка, но несколько большего размера.

347. Кисточка для крашения с деревянной черной ручкой.

При допросе на дознании камердинера Терентия Ивановича Чемодурова и по предъявлении ему сих вещей 10 августа он показал, что все эти вещи, найденные у Старкова, были в доме Ипатьева, как принадлежащие царской семье, причем ящик, напилок, все рамочки и кисточка принадлежат Наследнику Цесаревичу Алексею Николаевичу, платки – Великим Княжнам, а вилки – кухне Императора.

348. Икона Святого Иоанна Тобольского – чеканена на гипсе с основанием из дерева. На месте изображения локтя Святого вырезан ковчежец, где, видимо, хранились мощи. Сзади образа недостает одной планки. Сама доска покороблена, видимо, от сырости. Края иконы побиты, краска местами стерта. На задней стороне иконы определенно видны следы уничтожения бывшей здесь какой-то надписи.

Эта икона была обнаружена в августе месяце 1918 года на кладбище, куда ее, видимо, бросили во время производства обысков в квартирах охранников. 24 августа 1918 года она была предъявлена камердинеру Терентию Ивановичу Чемодурову, признавшему в ней одну из икон Государыни Императрицы.