Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Нельзя не отметить вполне определенное свидетельство саг относительно того, что сопротивление христианизации и стремление к сохранению языческих верований имели не только религиозную, но и социально-политическую мотивацию. В «Саге о фарерцах» знаток законов и колдун Транд становится на путь вооруженной борьбы против христианизации, которую свободным фарерцам приносят норвежские правители, заодно требуя платить им регулярную дань. Поэтому Транд, который велит своим людям убивать посланцев конунга, выступает в саге в ореоле героя. В XIII в. рассказы о сопротивлении фарерцев объединенным силам церкви и королевской власти были включены в саги о королях, внедрявших христианство, – Олаве сыне Трюггви и Олаве Святом [1057] См. о них же в сочинении Адама Бременского (с. 74). . Известно, что свейские бонды во главе с местной родовой знатью, например в том же Упланде, где располагались Бирка и Сигтуна, еще в середине XIII в. с оружием в руках сопротивлялись введению регулярных налогов, как «отнятию у них свободы» (битва при Спарсэттре, 1247) [1058] Укрепившись в католичестве ко времени Реформации Густава I Вазы, т. е. к XVI в., шведы так же с оружием в руках восставали одновременно против протестантизма, централизаторской политики короля и связанных с ней новых поборов с населения. Сопротивлялись и норвежцы, для которых Реформация была связана с владычеством Дании. Таким образом, восприятие нового вероучения в широком общественном аспекте, далеко выходящем за пределы «чистой» веры, характерно для Скандинавии на протяжении всего Средневековья. . Социальная составляющая христианизации, несомненно, была очень важна.

Итак, где-то со второй половины эпохи викингов в странах Скандинавского региона начался процесс введения христианства и организации церковной жизни. Это событие не было одномоментным, точнее, это было множество связанных с крещением событий и вех, длившихся несколько столетий и переживших саму эпоху викингов. Но оно обусловило постепенный переворот в сознании и самосознании скандинавов, в их культурной идентичности и в конечном счете сыграло решающую роль для интеграции региона в христианскую европейскую цивилизацию Средневековья.

При всем воздействии на фольклорное творчество эпохи викингов со стороны христиан – составителей и редакторов этих произведений, очевидно, что христианство распространялось в Скандинавии долго и трудно. В течение длительного времени оно усваивалось поверхностно и непрочно. Только начиная с XII–XIII вв., т. е. через 100–200 лет после официального введения христианства, в Скандинавии появляются четкие сведения о римско-католических ритуалах, обрядах, касающихся важнейших вех частной и даже публичной жизни. Северный материал свидетельствует, что в этом регионе почти до XIV в. культура не приняла цельного и последовательного христианско-церковного характера.

Правители и их дружины, викинги, купцы, отчасти «могучие бонды» – именно эти социальные группы содействовали христианизации, постройке церквей и введению западных церковных порядков. Христианские молитвы в сагах встречаются только с XIII в. [1059] Так, в «Саге об исландцах» Стурлы Тордарсона (1214–1284) приведена молитва «Отче наш» («Pater noster»). В конце XI–XII в. христианские надписи и символы на рунических камнях стали уже преобладать в том же Свеаланде, но нередко сочетаясь с языческой символикой. Установка памятника по погибшему родичу или другу, что было исполнением долга в языческие времена, теперь стала богоугодным делом; тем не менее наряду с христианской символикой на памятниках можно видеть языческие заклинания против тех, кто порушит камень, или с просьбой Тору (!) «освятить эти руны» [1060] Сага об Ингваре Путешественнике. С. 415–416 и др. (материалы Е.А. Мельниковой). .

Опорой христианизации являлись хорошо укрепленные торговые города, где было много путешествующих купцов, постепенно освобождаемых рабов-христиан и где было удобно устраивать епископские кафедры.

До сложения единых государств христианизация в Скандинавских странах не выходила за пределы сравнительно ограниченных общностей людей, по разным соображениям разделявших или принявших новую веру: королевского двора, некоторых ватаг викингов, купеческого сообщества, верхушки бондов, групп рабов. Местная родовая знать, по крайней мере ее неслужилая часть, и, особенно, масса бондов, как правило, сопротивлялись введению новой веры, подчас весьма ожесточенно. Вполне возможно, что исключением тут явились жители подчиненного Швеции острова Готланд, где христианство было принято, как считают, добровольно. Основная масса скандинавов долго оставалась в плену языческой культуры и враждебно принимала миссионеров, которые стремились уничтожить древние традиции народа. Правителям разного уровня приходилось считаться с этим. Не случайно Снорри подчеркивает, что, например, норвежские ярлы Эйрик и Свейн сами крестились, но христианство никому не навязывали [1061] КЗ. С. 167. .

Распространить новую веру за пределы королевского окружения и сравнительно узких групп их подданных до того, как христианизация пошла в ногу с политической централизацией и государственным строительством, так и не смог никто из рано крестившихся королей и многочисленных разноплеменных миссионеров. И именно насильственное крещение было основным способом внедрения королями-объединителями новой веры среди большинства скандинавов.

Если сравнить группы произведений, где так или иначе отражены процессы христианизации в Скандинавии, то создается стойкое впечатление, что в вопросе о методах христианизации сталкиваются две тенденции : писателей и собственно крестителей.

Пришлые церковные деятели – Римберт и вслед за ним Адам Бременский, да и другие, собственно христианские авторы того или более позднего времени, как тот же ученый монах Саксон Грамматик и, разумеется, анналы, основное внимание уделяют деяниям миссионеров, тем опасностям и трудностям, с которыми сталкивалась церковь, обращая в христианство упорствующих в язычестве скандинавов, и ее в целом мудрой политике. При этом они умалчивают о насильственных действиях, которые предпринимали те же миссионеры (преимущественно пришлые), включая так называемых бродячих епископов, что во множестве переходили из одной скандинавской страны в другую, проповедуя христианство так, как они его понимали, конфликтуя между собой и с населением. Тот же Тангбранд, судя по сагам, бывал жестоким и не брезговал грабежом бондов, в результате чего вынужден был бежать из Исландии, и его дальнейшая судьба неизвестна.