Андрей Уланов - Первые Т-34

Прошу создать комиссию по разработке основных технических условий на танковую броню.

Маршал Советского Союза Г. Кулик» [37] ЦАМО РФ, ф. 2 (Наркомат обороны), оп. 11569 (секретариат), д. 300 (Проект постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б), Комитета обороны при СНК СССР, доклады, письма ГАБТУ КА и переписка с ЦК ВКП(б), СНК СССР и ГАБТУ КА о состоянии танкостроения, об изготовлении опытных образцов тяжелых танков, о снятии с вооружения КА танкеток Т-27, о невыполнении заводами плана подачи танков, бронекорпусов танков Т-40 и по другим вопросам), лл. 2–3. .

Как видим, не в первый и, увы, далеко не в последний раз произошла известная печальная история: при переходе от штучного, тщательно «вылизанного» опытного образца к поточному производству качество выпускаемых изделий претерпело вполне осязаемое ухудшение. Не менее важно то обстоятельство, что бронедетали пониженной снарядостойкости оказались допущены к установке на танках. Далее, испытания показали, что соответствующий техническим условиям результат продемонстрировала лишь одна из трех испытывавшихся башен. Потому у нас нет оснований предполагать, что на испытания в Мариуполь по несчастливой случайности попали бронедетали пониженной снарядостойкости, редкие в стройных рядах своих кондиционных собратьев. Напротив, есть все основания полагать, что итог Мариупольских испытаний вполне показателен для большинства «тридцатьчетверок» довоенного выпуска.

Процитированных выше документов, на наш взгляд, вполне достаточно для понимания — в последний предвоенный год мнения о Т-34 ничуть не были похожи на дружную хвалебную песнь и неумеренные восторги относительно наклонной противоснарядной брони, мощной пушки, дизельного двигателя и широких гусениц. Первые «тридцатьчетверки» были еще весьма «сырыми» машинами. И тем не менее танк продолжал заказываться, выпускаться и требовался во все возрастающих количествах. Подобное явление не столь уж редко для боевой техники, особенно когда военный заказчик настойчиво желает лицезреть новинку в большом количестве нынче же к вечеру, а еще лучше, чтобы в очень большом и к позавчерашнему утру. Итоги подобной спешки вполне предсказуемы: широко известен неудачный дебют «тигров» под Ленинградом, когда две из четырех прибывших машин сразу же вышли из строя по техническим причинам, а уже во второй атаке три из четырех атаковавших машин были выведены из строя, а четвертая сгорела [38] Особо хотелось бы отметить то обстоятельство, что сгоревшая 21 сентября машина до зимы простояла на нейтральной полосе, пока не была взорвана из-за невозможности эвакуации немецкими саперами — но на протяжении нескольких месяцев так и не вызвала к себе какого-либо интереса со стороны советских войск, не была осмотрена разведчиками, не были предприняты попытки эвакуации на советскую сторону новейшего немецкого танка. Летом 1941 г. такая же ситуация наблюдалась в отношении Т-34 со стороны немецких войск — немцы все лето «не замечали» тех самых советских танков, которые потом будут названы едва ли не основной причиной поражений вермахта в кампании 1941 г. ; или «пантер» на Курской дуге, когда две машины из-за пожара в двигателях сгорели еще на марше от станции выгрузки, и еще 44 (из 200 имевшихся) вышли из строя по техническим причинам за 5 дней боев. У знаменитых американских бомбардировщиков В-29 «Суперфортресс» подобным фиаско стал первый налет на Японию — из 75 бомбардировщиков, выделенных для участия в налете, 18 не смогли вылететь из-за неисправностей и неготовности экипажей, один В-29 разбился при взлете, еще один В-29 был сбит огнем зенитной артиллерии, а шесть упало из-за пожаров в двигателях. В район цели упала только одна бомба, да и то разорвалась в 1,2 км от точки прицеливания. Небезупречный дебют не помешал «тиграм» и «пантерам» стать символами немецких панцерваффе во Второй мировой войне, а В-29 — основным стратегическим бомбардировщиком США на Тихом океане.

Точно так же нерадужные результаты довоенных испытаний не помешали Т-34 стать самым массовым танком Второй мировой войны. Ставка харьковских конструкторов на определенную преемственность с уже освоенными танками себя полностью оправдала [39] «Общая компоновка Т-34, в основном повторявшая „Кристи“ и БТ, хотя теперь и называется классической, отнюдь не является оптимальной, так как коэффициент использования заброневого объема у такой схемы не высок. Однако харьковчане, выбравшие для Т-34 именно эту схему, поступили бесспорно правильно, ибо смена схемы общей компоновки, в условиях надвигавшейся войны, могла привести к неожиданным, очень трудно, а может быть, и неисправимым неприятностям. Напрашивается обобщающий вывод: машина-„победительница“ не всегда имеет возможность базироваться на оптимальных (по науке) решениях» (Н. А. Астров, конструктор легких танков и САУ). .

Причина решения о форсированной раскрутке «маховика» производства Т-34 была весьма прозаична и далека от «тоталитарного волюнтаризма власть предержащих»: хотя Т-34 имел множество серьезных недостатков, плюсы у него также наличествовали. Главным же из них, с точки зрения советского руководства, был тот факт, что массовое производство современного среднего танка противоснарядного бронирования осваивалось на заводах, которые до этого серийно производили только легкие танки. До появления Т-34 единственным средним танком в Красной армии был Т-28, выпускавшийся единственным же заводом — Ленинградским Кировским, который в то время переходил на выпуск тяжелого КВ. Времени терпеливо подождать, пока конструкторы спроектируют новый, без недостатков, танк, а заводы неторопливо и постепенно обучатся его выпускать, у страны уже не было — даже «сырой», слепой и ненадежный Т-34 казался, с точки зрения тактико-технических характеристик, гораздо более привлекательным, чем защищенные противопульным бронированием танки старых типов. И уж совершенно точно лучше, чем полное отсутствие современного среднего танка.

…Я планов наших люблю громадье,

Размаха шаги саженьи… [40] Из поэмы «Хорошо» (1927) В. В. Маяковского.

Как мы уже писали в первой главе, еще до фактического начала серийного производства оценочный объем потребности в новой машине составлял едва ли не 10 тысяч танков. Однако летом 1940 г. о перспективах многотысячных серий производственники могли только мечтать. Даже «родной» для Т-34 харьковский завод фактически сорвал план выпуска танков за 1940 г., сдав армии лишь 115 машин из 500 запланированных. Указания даже самых высоких инстанций не приводили к незамедлительной конденсации из воздуха запланированной к производству боевой техники или оборудования для ее производства в должном количестве. Принятое 7 июня 1940 г. совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О производстве танков Т-34 в 1940 г.» предусматривало выпуск заводом № 183 10 танков в июне 1940 г. Спустя 5 дней военный представитель автобронетанкового управления на ХПЗ сообщил: