Льюис Спенс - Тайны древних бриттов

Почему бы нам не стремиться к тому, чтобы изучать и сохранять мистическую традицию наших предков, вместо того чтобы руководствоваться восточными писаниями в поиске тайн? Разве те принципы, что изложены в записях и хрониках нашего острова, менее величественны или менее достойны внимания, разве они не более согласуются с тенденциями и гением британской ментальности, чем мистические системы Востока? Не уводит ли нас в сторону призрак ложного восточного очарования, преувеличенный обманчивым воображением и поддельным чувством романтики? Это тенденция того же порядка, что и бытующая склонность предпочитать континентальный музыкальный гений нашему отечественному, что привело к упадку и почти гибели британской музыки, когда-то процветавшей. Не обнаруживается ли нечто болезненное, вялое и страдающее отсутствием воображения в этом стремлении искать далекую магию — при отсутствии сил обнаружить что-либо у собственных дверей? Почему было позволено, чтобы британский мистицизм на протяжении многих поколений чахнул к вящей пользе экзотической традиции, которая по своему весу не превосходит его собственную?

Давайте же избавим себя от этого позора, давайте приступим к серьезному рассмотрению и реабилитации, спасению и восстановлению благородной традиции наших отцов. Это не значит, что мы должны совершенно пренебречь чужими традициями. Это было бы также глупо, как презирать свои собственные. Но я абсолютно уверен в том, что было бы крайне важным делом для нашего духовного продвижения — отстроить разрушенное здание британского мистицизма как оно было оставлено подчиненными христианской вере бардами, хранителями древней тайной традиции. В доктринах этого мистицизма, четко обозначенных бардами, мало варварских влияний, которые как раз явно обнаруживают себя в системах Востока, что делает последние неприемлемыми для тысяч британцев как предполагающие присутствие дьяволизма и ужасов низших культов, которые несомненно пристали к ним. Уже по книге «Барддас» видно, что в нашем отечественном мистицизме нет ничего такого, что не мог бы принять самый ортодоксальный христианин. Одним словом, речь идет о национальном мистическом мышлении, приспособленном к христианскому идеалу. Разбросанные камни ждут наших рук. Некоторые действительно утеряны, но направленный поиск может позволить найти их. Давайте займемся их раскопками, и Храм британской тайной традиции будет обретен вновь. Сейчас дни восстановления, когда люди во всех землях, уставшие от космополитизма с его надоевшими аффектациями, ищут оснований и истоков тех вещей, которые участвовали в создании их культурной среды. «У далекой птицы — красивое оперение», — гласит старая пословица, указывая на человеческую немощь, которую только просвещенные люди начинают сейчас хорошо осознавать.

Как патриотически настроенный шотландец и британец, я бы обратился к английским, шотландским и валлийским мистикам с призывом не дать легко умереть тому, что должно иметь для нас основополагающее значение. Мы, британцы, являемся «специфическим народом», отъединенным от наших континентальных соседей принципиально иными, чем у них, совершенно оригинальными тенденциями мышления. В этом заключается наше величие. Также обстояло дело и в самом начале. Этот священный остров заключал в себе лабораторию мысли и таинств, которую народы континента считали окруженной священным ореолом и полной загадок. Можем ли мы, восприняв и дав ход чужеземным, вне всякого сомнения, небезобидным эзотерическим системам, не нанести при этом несказанный вред духовному единству нашего острова? Конечно же нет. Суть не только в том, что мы держим в руках систему британского происхождения, но важно также учесть, что она в гораздо большей степени отвечает британской ментальности, чем какая-либо экзотическая система, она содержит в себе такое количество ключей к нашему прошлому и настоящему, что она в гораздо большей мере может послужить британским мистикам в качестве врат в область универсальных знаний, чем какие-либо чужеземные доктрины, — именно в силу своей отечественной природы, большей дружественности к британцам и более знакомому для них характеру

Может так быть, что в высшей форме существования нет ни эллина, ни иудея, ни сирийца, ни эфиопа, ни связанного, ни свободного. Но в этой сфере Абреда мы пока являемся порождениями нашего ближайшего окружения, и лишь через осознание этого и согласие с его свойствами мы можем надеяться исполнить что-либо, будь то материальное или духовное. И, конечно, та система, которая исследовала и поняла эти свойства, является наиболее подходящей и естественной для нас в плане принятия за основу духовного продвижения.

«Тайная традиция Британии!» Разве сами эти слова не волнуют сердце и не взывают к воображению истинного сына Альбиона, будя в его душе такое романтическое чувство, которого не добиться никакими упоминаниями о магии Египта или Индии? Мне не нужны ни Фивы, ни Бенарес, ни ведические гимны, ни «Книга Мертвых», поскольку я являюсь наследником знания столь возвышенного, столь благородного, как учение, унаследованное нами от наших друидических предков, в основных чертах уже восстановленное в результате кропотливого поиска. И я верю, что в этой возрожденной традиции появится новый зачаток будущего великого британского мистицизма, так что из пепла и золы восстанет чудесная птица Феникс:

На основе уже представленных читателю свидетельств можно мысленно воссоздать ритуалы инициации в тайной традиции. Я не утверждаю, что можно представить их со всей полнотой, поскольку в свидетельствах очевидным образом присутствуют лакуны, но, по крайней мере, общий контур может быть очерчен. И нет сомнений в том, что должным образом проведенные исследования позволят обрести недостающие свидетельства — потерянные звенья в цепочке.

Цезарь указывает, что у друидов инициаты обычно должны были проходить очень длинный курс подготовки, прежде чем они достигали того, что можно было бы назвать уровнем адептов. Он также говорит, что они очень ревностно следили за тем, чтобы их обряды и церемонии были скрыты от глаз черни. Сейчас такое положение, конечно, никоим образом не может сохраняться в отношении публичных ритуалов. Оно может касаться лишь тех более засекреченных церемоний, которые связаны с магией или инициацией. Мы уже вели речь о тайном братстве Фериллт, и несомненно, что на него возлагалось дело инициации. То, что посвящение было увязано с фигурой котла, явствует не только из многочисленных валлийских поэм, но на это ясно указывает и сама аллегория, подразумевающая, что глоток вдохновения был последним или одним из последних шагов в этой инициационной церемонии.