Проспер Оливье Лиссагарэ - История Парижской Коммуны 1871 года

Все руководители почтовых отделов бросили свои посты. Так же поступили их заместители, кроме одного, который немедленно взял больничный. А и Б собрали друзей, опытных служащих, которые долгое время выполняли работу начальников почтовых отделов. Гражданина В назначили начальником почтовой службы Парижа.

Все почтовые отделения, кроме двух, были закрыты и брошены. Инвентарь унесли, кассу опустошили, о чем свидетельствовали протоколы, составленные комиссаром Коммуны при помощи нескольких хорошо известных граждан квартала, среди которых был господин Брелэ, выбранный с этих пор депутатом Парижа. Не хватало почтовых марок. Открытки отослали в Версаль.

А, Б и несколько других неутомимых сотрудников открывали замки районных отделений в присутствии комиссаров кварталов и поручали работу в них благонамеренным лицам, которые обучались под их присмотром. Но отправка писем задержалась на два дня, дав повод для общественного ропота. Мне пришлось объяснять причину задержки плакатами. По истечении сорока восьми часов А и Б реорганизовали сбор и доставку писем.

Все граждане, выполнявшие вспомогательную работу, до определения квалификации получали временно дневную зарплату в пять франков.

Мы обнаружили случайно на дне ящика некоторое количество почтовых марок по десять сантимов. Камельна назначил директора Монетного двора, послал за печатными формами и материалом, начал производство марок.

В первое время связки писем из Парижа, предназначенные для доставки в провинции, сосредотачивались у приемщика в Со, который не имел точных указаний. Затем установили блокаду. Чтобы отправить письма в провинции приходилось ежедневно вести борьбу. Секретные агенты шли, чтобы бросить письма в почтовые ящики, расположенные в десятках километров вокруг столицы. Письма внутри Парижа штамповались с обозначением дат. Письма, отправляемые в провинции контрабандой, просто штамповались, что не позволяло их отличить от других. Когда Версаль обнаружил этот маневр, он изменил пунктир своих печатей. Мы расквитались с Парижем, отсылая важные письма без предоплаты и добывая печати из Версаля.

Если письма из Парижа еще доставлялись по адресам, то доставка писем в Париж прекратилась. Письма из провинций скапливались в Версале. Некоторые деловые люди создали конторы, где за очень высокую плату можно было добыть письма, которые следовало доставлять в Версаль. Эти люди наживались на нуждах населения, но мы не могли без них обойтись и были вынуждены закрывать на это глаза. Мы удовольствовались некоторым сокращением своей прибыли от почтовых сборов с каждого письма, разносимого внутри Парижа, без того, чтобы они имели возможность за счет этого поднять сумму, обозначенную в их рекламах.

Попытки Версаля дезорганизовать восстановленную почтовую службу несколько раз срывались благодаря бдительности двух наших инспекторов. Однако мы не смогли помешать всем их попыткам подкупа.

В начале апреля мы учредили на почте совет, состоящий из делегата, его секретаря, генерального секретаря, глав всех служб, двух инспекторов и двух старших почтальонов. Увы, зарплаты почтальонам, сторожам и сортировщикам были повышены незначительно! Ведь наши сократившиеся доходы не позволяли нам быть щедрыми.

Мы решили в чрезвычайной обстановке, если не все время, то хотя бы часть его, работать сверхурочно строго определенные часы. Пригодность работников, а также количество и качество их труда, устанавливались отныне тестами и экзаменами.

Ограниченный объем Приложения вынуждает меня сделать краткий обзор чрезвычайно интересных рассказов Фэйе и Луи Дебока о прямых налогах и Национальной типографии.

Вечером 24‑го марта в ведомстве сбора прямых налогов появились Фэйе и Комбо (из Интернационала). Директор ведомства, заявив письменно, что подчиняется силе, передал им ключи. Гражданин Икс, хорошо знакомый с административной работой, живо отдал себя в распоряжение Коммуны.

Оригинальный реестр и другие материалы по сбору налогов исчезли. Решили собирать налоги согласно реестру 1869 года. Персонал сорока налоговых отделений, оценщики, сотрудники по разработке реестра разбежались. Сборщиков налогов заменили сорока гражданами, некоторыми рабочими из Интернационала, клерками из торговых домов и правительственных учреждений. Старые сотрудники ведомства, которые не дезертировали, сохранили свои места, но работали под надежным надзором. Наличие гражданина Икс способствовало возвращению многих сотрудников и налаживанию работы под новым руководством.

В ведомство прямых налогов входили: для внутренних дел — директор, главный администратор, генеральный секретарь, два помощника секретаря, начальник бюро налогов и реестров, главный счетовод, пять других счетоводов, два инспектора. Для внешней деятельности — сорок сборщиков налогов, каждому из которых помогали два–три клерка, разносчик повесток и агент с бухгалтерами в таможенном бондовом складе вина.

Раз или дважды в неделю директор делал обход отделений сбора налогов, которые инспекторы посещали каждый день. Каждый сборщик сдавал кассиру–контролеру дирекции квитанции предыдущего дня. Кассир каждый вечер докладывал администрации о поступлениях налогов и передавал в центральное платежное агентство финансового департамента все необходимое для общих расходов ведомства.

Ведомство прекратило свою деятельность субботним вечером 25‑го мая. Сотня клерков, не думая о выполнении долга перед Коммуной, сформировали отряд разведчиков, пост которого организовали в пресвитерии лютеранской церкви Заготовок.

18‑го марта в пять часов вечера Панди и Луи Дебок пришли с батальоном в здание Национальной типографии. К ним спустился директор Горо, попытался вступить в переговоры, затем снова поднялся в свои апартаменты. Горо воспользовался случаем, чтобы заявить о своем республиканизме. Он сказал, что был редактором газеты «Националь» и что движение 18‑го марта не имеет разумного обоснования. Ему дали несколько дней для устранения от дел.

Весь персонал типографии остался на местах, за исключением директора, его заместителя, контролера и начальника производства Феликса Деренемесни, которого не любили из–за грубости и несправедливости. Распространялись слухи, будто у ЦК нет денег и что рабочим нечем платить. Дебок ответил на вопросы по распорядку рабочего дня и от имени ЦК заверил сотрудников типографии в том, что им будет выплачиваться зарплата.

В конце марта все служащие и начальники цехов, по приказу Версаля, покинули типографию после получения зарплаты. Новый директор воспользовался этим, чтобы заменить их мастерами, выбранных самими рабочими мастерских. Места управляющих типографией замещались по конкурсу. Так как администрация улицы Пажевин чинила препятствия расклеиванию указов и прокламаций, Дебок порекомендовал рабочим выбрать расклейщиков из своей среды. Они так и поступили. Им повысили зарплаты на 25 процентов, а типография сберегала 200 франков в день.