Проспер Оливье Лиссагарэ - История Парижской Коммуны 1871 года

Первым действием нового Комитета стал приказ взорвать дом Тьера. Этот легкомысленный акт спровоцировал бомбардировку дворца, за что Ассамблея проголосовала через день. Затем Комитет выпустил свою прокламацию: «Измена проникла в…» и т. д.

Делеклюз выпустил свою прокламацию. Он, задыхаясь, тащился вперед и по праву мог сказать: «Если бы я рассчитывал только на свою силу, я бы отказался выполнять свои функции. Обстановка серьезная, но когда я думаю о грандиозном будущем, которое ожидает наших детей, и, хотя нам не придется пожать то, что посеяли, я все еще с энтузиазмом приветствую революцию 18‑го марта».

Войдя в министерство, он обнаружил, что ЦК тоже составляет прокламацию. «ЦК заявляет, что считает своим долгом не допустить, чтобы революция 18‑го марта, которая началась так успешно, погибла. Он беспощадно подавит всякое сопротивление. Он полон решимости прекратить ссоры, уничтожить вредителей, покончить с соперничеством, невежеством и неспособностью». Это была попытка выступить более авторитетно, чем Совет, и, кроме того, льстить себе странным способом.

В первую же ночь возникла необходимость устранить беду. Форт Ванв, на котором сконцентрировался обстрел, ведшийся раньше по Исси, стал почти беззащитным. Комендант форта решил оставить его. Узнав об этом, Вроблевски принял командование от заболевшего Ла Сесилии, и в ночь с 10‑го на 11‑е мая поспешил туда во главе 187‑го и 105‑го батальонов знаменитого 11‑го легиона, который вплоть до последнего дня не прекращал выделять людей для обороны. В 4 часа утра Вроблевски появился перед набережной, где размещались версальцы, атаковал их в штыки, обратил в бегство, взял в плен несколько солдат и освободил форт. Наши федералы снова показали, что способны на многое при умелом командовании.

В течение этого дня версальцы снова вели обстрелы. Они накрыли монастырь Дес Ойзо и всю деревню Исси, главную улицу которой превратили снарядами и гранатами, начиненными пикратом калия, в груду развалин. В ночь с 12‑го на 13‑е мая они захватили внезапным приступом лицей Ванва, а 13‑го атаковали семинарию Исси. В течение пяти дней Бруней отчаянно пытался наладить, хоть немного, порядок в обороне деревни. Россель послал за этим храбрым членом Совета, которого завистливые круги держали на расстоянии, и сказал ему: — Положение Исси почти безнадежно. Будете его защищать? — Бруней согласился, построил баррикады, запросил артиллерию (оставалось всего четыре орудия) и новые батальоны, чтобы выручили 2000 человек, которые держались сорок один день (172). Ему прислали только две, три сотни человек. Он попытался как–то использовать свои ресурсы, укрепил оборону семинарии, которую федералы не могли удерживать под градом снарядов. Бруней организовал вторую линию обороны в домах деревни и вечером отбыл в военное ведомство, где Делеклюз пригласил его на военный совет.

Это был первый и единственный совет в правление Коммуны. На нем присутствовали Домбровски, Вроблевски и Ла Сесилия. Весьма воодушевленный Домбровский говорил о мобилизации 100 000 человек. Более практичный Вроблевски предложил сконцентрировать все усилия, бесполезно растрачиваемые в Нейи, против траншей на юге. После долгих дебатов не пришли ни к какому решению. Когда прибыл Бруней, участники заседания уходили. Поэтому ему пришлось встретиться с Делеклюзом в ратуше, а затем он вновь отправился в Исси. У ворот на Версаль он увидел свои батальоны по другую сторону вала. Эти батальоны, не слушаясь своих командиров, бросили деревню и решили возвращаться в город. Бруней запретил опускать подъемный мост и попытался выйти через ворота на Ванв, где ему не дали пройти. Он вернулся в военное ведомство, объяснил обстановку, попросил людей, бродил всю ночь в поисках таковых, и в четыре часа утра отправился за город со 150 федералами, но обнаружил, что деревня полностью захвачена версальцами. Офицеров Исси судил военный трибунал. Бруней давал показания и горько сетовал на преступную безответственность, которая парализовала оборону. За такой ответ его арестовали.

Его речь была слишком правдивой. Беспорядок в военном ведомстве делал сопротивление невозможным. Делеклюз обладал только энтузиазмом. Несмотря на внешнюю суровость, он, из–за мягкого характера, был игрушкой в руках генштаба, руководимого Продомом, который, пережив всех своих начальников, умудрился добиться того, чтобы его считали незаменимым. ЦК, ободренный робостью Совета, вмешивался повсюду, публиковал указы, приказывал оплачивать расходы без ведома Военной комиссии. Члены комиссии, образованные люди но составлявшие меньшинство, пожаловались в Комитет общественной безопасности, который заменил их Романтиками. Споры продолжались все равно и усилились настолько, что среди легионов распространились слухи о разрыве между Советом и ЦК.

Со своей стороны, версальцы продолжали нажим. В ночь с 13‑го на 14‑е мая форт Ванв, который отвечал на обстрелы противника случайными залпами, совершенно истощился, и не мог воспрянуть вновь. Гарнизон, отрезанный со всех сторон, отступил через каменоломни Монружа, и версальцы захватили то, что осталось от форта. Снова в Версале звучали овации.

16‑го мая мы не могли послать ни одного человека с левого берега к Малому Ванву, где занимали позиции около 2000 федералов под командованием Ла Сесилии и Лисбона. Попытались отбить деревню Исси, но были отброшены. Отсюда противник мог продолжать продвижение и укрепить два бастиона форта Исси, которые были обращены к городу. Неприятельский огонь, на который ответили на короткий миг огнем бастионы, стал теперь преобладающим. Его поддержали батареи, который разгромили шестнадцатый округ. На этот несчастный квартал обрушили огонь с фронта и флангов почти сотня орудий. Действительно, наступило время подумать об обороне внутреннего обвода города. Делеклюз передал трем генералам власть над смежными кварталами города. Он распустил батальон баррикад, который утратил всякую пользу, поручил оборонительные работы военным инженерам и обратился к помощи чернорабочих. Но все его указы оставались на бумаге или перечеркивались другими указами. Когда делегат предложил чернорабочим 3 франка 50 сантимов, Комитет общественной безопасности в той же колонке «Оффисиель» предложил им 3 франка 75 сантимов.

Комитет общественной безопасности внес вклад в оборону указом, обязывающим всех жителей Парижа обзавестись удостоверениями, предъявить которые могли потребовать национальные гвардейцы. Указ был столь же неосуществимым, как и указ относительно непокорных рекрутов. Ратуша никого не могла напугать. За ее громкими словами ощущалось бессилие. 12‑го мая некоторые батальоны окружили банк и решили произвести обыск. Старый Беслэ не позволил им этого сделать, и грозные диктаторы Комитета общественной безопасности отреклись от собственного порученца. Люди смеялись — ужас! Последний удар, и с властью Коммуны было бы покончено. Этот удар был нанесен меньшинством.