А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

Эксцентричный эрцгерцог бежит в Вену, суд заочно приговаривает его к пяти годам тюрьмы, а Отто фон Габсбург, сын Карла, вынужден устроить «внутреннее расследование», чтобы оправдаться перед Ротшильдами. В итоге Вильгельм лишается рыцарского титула в ордене Золотого Руна. Сам же Вильгельм утверждает, что стал жертвой чехословацкой разведки, а также коварного Панейко, работающего на Москву.

Дальше о нем опять не слышно до 1937 г. В это время Отто мечтает о восстановлении австрийской монархии, об этом хлопочет барон Фридрих фон Вейснер. И тут Вильгельм публично заявляет, что он против восстановления монархии, если этим занимается еврей фон Вейснер. У Вильгельма возникли новые прожекты, теперь уже связанные с Гитлером. Он стал антисемитом и взял немецкое гражданство — в отличие от Альбрехта, захотевшего остаться поляком и отправленного в концлагерь. Получив вместе с сестрой Элеонорой, вышедшей замуж за немца, долю польского имущества Габсбургов, Вышиваный ведёт переговоры с У ПА. К концу войны его легко вербуют одновременно англичане и французы, и он теперь хлопочет за УПА перед Парижем. После войны он остаётся в английской зоне оккупации, и там в 1947 г. встречается с представителем правительства де Голля. Сразу же после этого его похищает НКВД и вывозит в Киев, где он оканчивает жизнь в Лукьяновке — умирая, по апологетической версии, от туберкулеза.

В суверенной Украине, где в Львовском музее висят портреты Шептицкого и кардинала Иосифа Слипого, из фигуры Вильгельма — жертвы сталинских репрессий — должны, казалось бы, сделать икону, поставив памятники на центральных площадях. Тем более что на Габсбургов ориентируются сторонники отделения Западной Украины (которые считают Львов самой «проблемной» частью своего прожекта — очевидно, ввиду всё того же польского фактора). Тем более что в июле 2011 г. австрийский парламент отменил закон, не позволявший членам монархической семьи занимать государственные должности, и теперь Карл фон Габсбург вправе последовать политическому примеру болгарского наследника Симеона Сакс-Кобург-Готского.

Однако ни ныне покойный Отто фон Габсбург, ни его сын Карл в своих многочисленных интервью не упоминают о сгинувшем в застенках родственнике. В самом деле, его витиеватый жизненный путь не только не красит его самого, но и выдаёт некоторые наследственные черты рода.

По данным испанского генетика Г. Альвареса, в роду Габсбургов коэффициент инбридинга (внутреннего скрещивания) достигает 25 %, обгоняя другие европейские монархические фамилии. Этим обстоятельством эксперт объясняет обилие психической и врожденной неврологической патологии в семье.

В истории Габсбургов галлюцинаторно-бредовыми расстройствами страдала прабабушка Карла V Изабелла Кастильская, а также его мать, известная под именем Хуана Безумная: она возила по городам гроб почившего супруга, отказываясь его хоронить, поскольку слышала из гроба его голос, а затем не выдала замуж младшую дочь, требуя её постоянного присутствия, так как «через неё» слышала тот же голос. Последний испанский король династии Филипп не имел наследников ввиду тяжёлой врождённой патологии с задержкой развития и судорожными припадками; он был косноязычен, слюняв и неадекватен в поведении. Множество членов семьи умерли либо сразу же после рождения, либо в раннем детском возрасте.

На рубеже XIX–XX веков психические нарушения становятся проблемой престолонаследия уже в Вене. Единственный сын-наследник императора Франца-Иосифа эрцгерцог Рудольф 30 января 1889 г. пускает себе пулю в лоб у трупа своей несовершеннолетней любовницы, скончавшейся от осложнений аборта; по официальному заключению Ватикана, принц был в «состоянии психической неуравновешенности». Тогда имперские власти пытались распространить версию смерти кронпринца от аневризмы аорты. Эрцгерцог Франц-Фердинанд, по описанию историка Михаэля Фройнда, «был мрачен внутренне и внешне, распространял вокруг себя ауру странности, отбрасывая тень жестокости и импульсивности».

Запутанная судьба Василя Вышиваного являет собой клиническую картину циклотимии с гипоманиакальными фазами, манифестирующими гиперактивностью, псевдологией и переоценкой собственной личности. Интерпретации парижских проблем граничат с идеями преследования; в свою очередь, побег из Вены в 1922 г. вызывает подозрения о депрессивно-параноидных расстройствах в этот период. И наконец, смена юдофилии юдофобией может быть проявлением психотической амбивалентности, а вовсе не приспособления к политической конъюнктуре.

Все биографы Вышиваного сталкиваются с противоречием: с одной стороны, современники описывают его как крайне непрактичную, легковесную, инфантильную личность, а с другой — признают, что по меньшей мере четыре раза в жизни он быстро и успешно обогащался (в том числе при получении польского наследства). Это противоречие объясняется только динамикой психопатологии: в субклинической гипомании мышление ускоряется, память и внимание улучшаются, как и способность презентовать себя влиятельным лицам. В декомпенсации, когда начинается скачка мыслей, галопирует аффект, нарушается сон и «вылезают» расстройства влечений, тот же человек кажется окружающим чудаком, инфантилом, пустопорожним хвастуном, а его действия на практике вредят его же собственным планам, благо планы могут меняться по нескольку раз за сутки или даже за час.

Юлия Тимошенко, оказавшись в Лукьяновской тюрьме, похоже, восприняла эта совпадение как знак судьбы, и её многочисленные неизлечимые заболевания, сменяющие друг друга по хорошо описанному Фрейдом стереотипу конверсионной исторической симптоматики, подсознательно воспроизводят недуг её кумира-стрельца. И если она не называет его имя вслух, то лишь потому, что не получила пока прямого соизволения от его родни.

Вряд ли случайно Тимошенко раньше «весны» в Египте и московского митинга на Болотной использовала в своей символике белый цвет — цвет «антикоррупции», цвет лотоса и цвет Белой армии одновременно. Вряд ли эта идея, наряду с другими элементами символики оккультного характера, наряду с интересом к Японии, могла взяться «с потолка». И вряд ли случайно за неё вступается далай-лама.

Восточные увлечения Отто фон Габсбурга относились ещё к началу 1920-х гг. Вскоре после провала монархического заговора своего отца он сблизился с графом Рихардом Николаусом фон Куденхове-Калерги, сыном австрийского родовитого дипломата и медсестры-японки, который тогда был увлечён идеей создания единой человеческой расы. Первым шагом для этого должно было стать объединение Европы, для пропаганды которого в 1922 г. Отто и Куденхове учредили Пан-Европейский союз. Идеи Куденхове, как он сам подчёркивал, должны были стать альтернативой мировому коммунизму, и особо важной задачей граф считал вовлечение состоятельного еврейства, не заражённого коммунистическими идеями. В процессе слияния рас, как пояснял Куденхове в книге «Практический идеализм», еврейство, опережающее другие расы в интеллекте, компенсирует своё отставание в физическом развитии.