А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

С другой — автор исходит из сведений, уже известных ранее и описанных большей частью в таких книгах, как « Чернобыль: Документальное повествование. 1991» Ю. Щербака, и « Чернобыльская тетрадь» Г. Медведева, да в юбилейных сборниках 1990-х гг. При этом Николай Васильевич отмечает (с юмором) и те «версии», которые основаны на неких домыслах или фантазии авторов. Но в дальнейшем изложение «уплотняется», приводится много реальных фактов и свидетельств очевидцев, выделяя особо существенные моменты в них. После чего автор приходит читателю на помощь, излагая самые необходимые сведения из атомной физики и конструкции ядерных реакторов, как и более тонкие вещи, данные в компактной форме. Конечно, усвоение всего этого требует от читателя известных интеллектуальных усилий, хотя и тут самые важные моменты выделяются (жирным шрифтом).

Но дальше автор, по-моему, слишком уж скромничает, утверждая, что цельную картину аварии уже всякий может сложить из этих выделенных частей, как из паззлов (это детская игра, в которой из различных перемешанных кусочков требуется сложить картинку). На самом деле автор по профессии является физиком-теоретиком (в области квантовой теории, где у него тоже свои оригинальные представления, изложенные в монографиях), потому все построения и в данной книге базируются на солидном теоретическом фундаменте. Это-то и позволило ему сложить из них цельную картину аварии — не только «играя» упомянутыми «паззлами», но и добавляя другие существенные части, да устанавливая их связи друг с другом. А в результате в книге « действительно дается самое полное с физической точки зрения объяснение причин аварии », говоря словами рецензентов её — на нынешнее время, конечно.

Также Н. Кравчук смог объяснить практически все наблюдаемые при аварии события, да и её последствия. В первую очередь это касается ранее замалчиваемого факта нескольких «взрывов» (хотя отмечаемого всеми очевидцами!) — он связал их с физическими процессами, проходившими на 4-м блоке, и показал, что каждый из них был следствием определённых, сложившихся на тот момент, физических обстоятельств.

В свою очередь, каждый из них порождал новую ситуацию в реакторе, разрешающуюся очень скоро новым «взрывом» — и вот в таком понимании Кравчук был первым. Причем важно и то, что это позволило включить подходы других серьёзных авторов в такую единую картину. А закончилась же вся эта эволюция последним, главным взрывом, имеющим квазиядерную природу, по терминологии автора (американцы же называют это явление неэффективным ядерным взрывом), который и разметал верхнюю часть блока. При этом из активной зоны реактора вылетела и подавляющая часть содержимого, что подтверждают последующие наблюдения «сталкеров» — в первую очередь К. Чечерова, самого известного из них.

Все это детально обосновывается в книге, а в конце приведены и выводы из проведенного анализа, из чего можно заключить: если бы сразу было полное представление о происшедшем, то и действия были бы иными, по сути, подтвердив сообщение американского профессора, упомянутое выше. Поэтому понятно, почему результаты Н. Кравчука замалчиваются в Украине, а он ведь докладывал их, начиная с конца 2008 г. в разных институтах, на разных научных собраниях, и публиковал их по частям в научных изданиях. Хотя нельзя не сказать, что некоторые местные «спецы» уже умудрились использовать некоторые из его результатов в своих публикациях — безо всяких ссылок на авторство, конечно!

А вот крупные специалисты — российские академики В.Н. Страхов и А.А. Рухадзе, как и академики НАНУ В.И. Старостенко и Э.В. Соботович, которые имели свои собственные версии, да и другие профессионалы (в основном из России), после дискуссий признали как убедительность картины аварии на ЧАЭС, предложенной Н. Кравчуком, так и его личный вклад в понимание происходившего 26 апреля 1986 г. И понятно, что дело это непростое, ибо затрагивает оно оправданность таких проектов, как «Укрытие», и подобных ему, у которых «кормится» немало людей из власти и около неё… Но более важно извлечь уроки для будущего безопасного развития атомной энергетики, которая и сегодня отнюдь не исчерпала свой потенциал, по моему убеждению.

В заключение хочется пожелать, чтобы о работе, проделанной Николаем Васильевичем ещё пять лет назад, о его книге узнали побольше, хотя тираж её составил всего 500 экз., что мало и для самой России, не говоря уже об Украине. Более того, в беседе с ним я узнал много больше, чем затронуто в книге, так что есть надежда, что найдутся люди, поспособствующие расширенному и дополненному изданию книги Кравчука.

А то ведь создаётся впечатление об использовании давно известного приёма: если не можешь опровергнуть или хотя бы оспорить выводы автора, то лучше замолчать его. Тут вспомнился и «принцип», изложенный несколько лет назад (и по иному поводу) в известной российской газете «Завтра»: «В наше время самый простой способ убить героя — это лишить его доступа к информационному полю» (А. Витухновская)! Но сила-то коммунистов, со времён В.И. Ленина, была в том, чтобы говорить правду, сколь бы неудобной для некоторых она ни была…

М. Родионов, Киев.

А теперь предоставим слово самому автору — Николаю Васильевичу Кравчуку, который популярно расскажет о своём видении Чернобыльской катастрофы, используя некоторые материалы из упомянутой книги [24], хотя далеко не все.

Хорошо помню, что о «какой-то аварии» в Чернобыле впервые я услышал утром 27 апреля 1986 г. в автобусе, когда ехал в Киев из села на Житомирщине, но что там взорвалось и как, никто не знал. Какую-то определённость внесло следующее сообщение ТАСС от 29 апреля: «От Совета Министров СССР: На Чернобыльской АЭС произошла авария, повреждён один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия».

Правда, успокоения в народ оно не внесло — многие слушали забугорные «голоса», естественно, подогревавшие панические настроения, которые и без того нарастали… Потом появлялись другие официальные сообщения, но из них трудно было представить картину происшедшего и масштабы аварии, а тем более — причины её. К тому же, когда я осенью того же года встретил В. Черноусенко, активного участника работ по ликвидации аварии, знакомого мне по работе в Институте теорфизики в Киеве, то спросил: что там случилось? На это он ответил так: «Вряд ли при нашей жизни узнаем это точно, ибо все сведения об аварии получают гриф секретности». Сам я, хотя и представлял себе в общих чертах, как работает реактор, но никогда не имел касательства ни к атомной энергетике, ни к проблемам, связанным с нею. А вот «прикасалась» она ко мне несколько раз, но коротко сказать об этом не получится, ибо все детали этого процесса могли бы составить целый психологический этюд.