А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

Губернатор Шэн принял предложение Сталина о помощи с благодарностью. Первые части Красной Армии перешли китайскую границу в декабре 1933 г. Всего в Синьцзян вступили не более 2 тыс. советских солдат [77] Ibid. Р. 226. . Вместе с войсками Шэна они разбили и преследовали дунган. Ма неожиданно передал командование сводному брату и уехал на территорию СССР, причина чего осталась загадкой. После подавления восстания Шэн Шицай стал ориентироваться на Советский Союз и активно развивал с ним экономическое и военное сотрудничество. «Используя свою марионетку Шэна, рука Москвы теперь протянулась от Хами на востоке до Кашгара и Яркенда на западе. А Яркенд, как знал каждый стратег-любитель, контролировал жизненно важные проходы в Северную Индию» [78] Ibid. Р. 229. Ориентироваться на иностранную державу — одно, а выступать её марионеткой — всё-таки Другое. Автор порой так же необоснованно преувеличивает геополитическое влияние России на её евразийских рубежах, как это делали британские стратеги Индии, о которых он пишет. Можно сказать, что Синьцзян в то время находился в орбите Советского Союза, но советской марионеткой Шэн Шицай не был. См., например: Петров В.И. Мятежное «сердце» Азии: Синьцзян: краткая история народных движений и воспоминания. М.: Крафт+, 2003; Обухов В.Г. Схватка шести империй. Битва за Синьцзян. М.: Вече, 2007. —К.Ф. '. Как отмечено в справочнике разведки правительства Индии 1935 г., впервые в истории русская граница соприкоснулась с индийской.

Наблюдатели давали разные прогнозы. Британский писатель и путешественник Питер Флеминг, приехавший в Синьцзян по заданию The Times, скептически смотрел на перспективу советизации Синьцзяна. Немало поездивший по стране полковник Реджиналд Шомберг, напротив, заявил в отчёте, что в Индии и Британии советскую угрозу из Центральной Азии недооценивают. История показала, что прав был скорее Флеминг. В 1930-е гг. в СССР всё большую угрозу на Востоке видели не в британцах, а в японцах. Отсюда призыв Сталина к коммунистам, социалистам и националистам всего мира бороться с мировым фашизмом.

В октябре 1942 г., в тяжёлое время для Советского Союза, Шэн Шицай выдвинул ему ультиматум: в течение трёх месяцев отозвать своих советников. Оппортунист Шэн не собирался оказаться с проигравшими. СССР протестовал и подчинился, запечатав 25 нефтяных скважин и вывезя оборудование. Сталин вновь потерпел поражение в Азии после обнадёживающего начала. Шэн устроил в Синьцзяне антикоммунистическую «охоту на ведьм» с применением варварских пыток. Ориентироваться он стал на Чан Кайши. Однако когда в Европе Советская Армия стала теснить войска Гитлера, Шэн понял; что крупно просчитался. В апреле 1944 г. он объявил, что раскрыл заговор Чана с целью свергнуть его, обрушил репрессии на чиновников Гоминьдана в Синьцзяне и пригласил советских специалистов обратно, соблазняя СССР идеей полного присоединения края к советской Средней Азии. Сталин даже не ответил.

Чан Кайши, намереваясь избавиться от Шэна, предложил ему министерский пост-синекуру в центральном правительстве, и тот в сентябре 1944 г. согласился. Вскоре он со своим неправдами нажитым богатством переехал на Тайвань, где и умер. После победы в Китае коммунистов в 1949 г. советские специалисты вернулись в Синьцзян и немало сделали для развития региона, пока идеологическое расхождение между двумя соседями не привело к новому отъезду русских домой. Однако на этот раз Синьцзян всё время прочно оставался под контролем Пекина.

К этому времени Британия потеряла интерес не только к Синьцзяну, но даже к Индии. Что касается призрака Коминтерна, он её больше не тревожил. «Великая мечта Ленина об империи в Азии, как и мечты Штернберга, Энвера и Ма, кончилась крахом. В течение тридцати лет Восток упорно отказывался поджигаться от большевистского факела. Где-то когда-то всё пошло не так. Теневые операции Коминтерна в Азии, как и в Европе, были в основном пустой тратой денег и сил. Единственным прочным приобретением Москвы стала Монголия» [79] Ibid. Р. 240. Упоминая перед этим приход коммунистов к власти в Китае, автор сам себе противоречит. Для СССР то был крупнейший успех в Азии. Другое дело, что, встав на ноги, КНР не захотела оставаться «младшим братом». — К.Ф. '.

После возвращения военной экспедиции Янгхазбенда в Тибет 1904 г. в Европе стали выходить книги, в которых наконец раскрывались тайны святого города буддизма. Всего через четыре месяца после отъезда оттуда участника экспедиции Персивала Лэндона вышел его двухтомник «Лхаса» с фотографиями. За ним последовали «Разоблачение Лхасы» Э. Кендлера, «Лхаса и её тайны» подполковника Л. Уодделла и «Наконец в Лхасу» некоего Пауэлла Миллингтона, настоящее имя которого так и не было раскрыто. В следующем году вышла работа капитана У. Оттли «С конной пехотой в Тибет». Наконец через четыре года был опубликован скромный отчёт самого Янгхазбенда — «Индия и Тибет».

«После столь мощного разоблачения Лхаса уже не могла претендовать на то, чтобы быть самым таинственным городом в мире. Для исследователей и путешественников гонка за тибетскую столицу завершилась. Теперь там, казалось, побывал каждый рядовой индийской армии. Однако если Лхаса уступила любопытному миру последние из своих секретов, в этой загадочной земле площадью около половины Европы ещё существовали обширные полосы территории, которые предстояло изучать и картографировать. Там не только были исполинские горы, которые следовать покорить (включая высочайшие пики мира), но и новые растения и, возможно, неизвестные животные, которых предстояло открыть. Для тех, кто интересовался оккультизмом или паранормальными явлениями, Тибет с его рассказами о людях, способных летать и совершать другие удивительные подвиги, обещал немало находок. А если было недостаточно и этого, всегда существовало и его золото» [80] Hopkirk P. Trespassers on the Roof of the World… P. 194. .

Однако те, кто думал, что теперь попасть в Тибет будет легче, должны были разочароваться. Британское правительство решило, что страна должна остаться запретной. Премьер-министр сэр Генри Кэмпбелл-Баннерман больше не хотел проблем с Тибетом. Одним из первых, кто почувствовал запрет на себе, оказался Свен Гедин. Индийское правительство не пустило исследователя в Тибет, но он обманул власти, поехав для отвода глаз на север якобы в Китайский Туркестан, а на деле внезапно совершив бросок на восток в Тибет, где два года путешествовал, нанося на карты реки, горы и священные озёра. Британское правительство оценило его научный вклад, наградив рыцарским званием.

Критики британской политики в отношении Тибета имелись и в рядах администрации Индии. Появившийся в Гьянцзе торговый агент капитан Ф. О’Коннор убеждал своё начальство в условиях продолжающегося отсутствия далай-ламы начать под держивать панчен-ламу и снабдить его современными ружьями. На это власти не пошли, но в 1907 г. прислали панчен-ламе первый в Тибете автомобиль («Клемент»).