Роберт Кондратенко - Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

Так как в дальнейшем нам ещё не раз придётся обращаться к этому документу, отметим, что он частично вобрал в себя текст статьи Н.М. Пржевальского «Инородческое население в южной части Приморской области», написанной, очевидно, в начале 1868 года 61. Известно, что с середины апреля Пржевальский уже вёл метеорологические наблюдения на озере Ханка, однако спустя два месяца был назначен командиром отряда, участвовавшего в репрессировании манз. Справившись с поручением, штабс-капитан выехал в Хабаровку, где провёл июль. Затем он получил направление в штаб войск Приморской области и перебрался в Николаевск. Адъютантом штаба Пржевальский оставался до начала 1869 года. Видимо, в эти месяцы ему довелось лично участвовать в подготовке рапорта контрадмирала Фуругельма или предоставить автору свои записи. Последнее кажется более правдоподобным, учитывая отмеченное многими биографами Пржевальского нерасположение путешественника к канцелярской работе, а также некоторые особенности текста рапорта. Так, в своей статье Пржевальский воздержался от оценки численности манзовского населения, в книге «Путешествие в Уссурийском крае» назвал цифру 4—5 тысяч, в докладе на заседании Отделения географии физической Императорского русского географического общества 20 марта 1870 года говорил о 4—5 тысячах постоянных жителей и 3—4 тысячах отходников, тогда как фигурирующие в рапорте 7—10 тысяч никак не подразделены. Но кто бы ни приложил к рапорту руку, из 85 его листов только 15 носят несомненные следы использования заметок Пржевальского, остальные же представляют собой свод донесений непосредственных участников Манзовской войны и доклад Фуругельма. Это, видимо, самый ранний и достаточно полно излагающий события обобщающий документ, на который опирались и позднейшие исследователи, отчего мы отдаём ему предпочтение во всех тех случаях, когда литература только воспроизводит его положения, причём без соответствующих ссылок.

Рапорт Фуругельма давал следующую характеристику общественного устройства китайского населения Уссурийского края: «Все оседлые манзы имеют своё организованное управление. В каждом поселении находится старшина, который разбирает мелкие жалобы своих подчинённых; если же фанза стоит отдельно, то она всегда приписана к другому какому-нибудь месту». Старшины (тайе) выбирались на определённый срок. Существовали и главные старшины, ведавшие дела населения значительных районов. «Таким образом все манзы, живущие по долине Сучана, подчинены власти старшины, который живёт в д. Пинсоу на верхнем Сучане и судит важные преступления, как напр[имер] воровство, убийство и проч[ее]», — гласил рапорт. Далее же отмечалось, что «всё общее китайское население относится к нам если не враждебно, по неимению к тому достаточной силы, то по крайней мере весьма недружелюбно» 62. Впрочем, такое настроение было не изначальным. В 1861 году лейтенант Бурачек встречал у китайцев, видевших в русских противовес маньчжурам, сочувствие. Антипатией оно сменилось позднее.

Об её причинах мы можем судить по рапорту восточно-сибирского генерал-губернатора М.С. Корсакова великому князю Константину Николаевичу от 17 декабря 1868 года, в котором говорится, что «до 1865 года наши обоюдные отношения с проживающими на наших землях китайцами были удовлетворительны. Мы спокойно строили в единственно занятых нами пограничных пунктах казармы и провиантские магазины, не углубляясь в край ни для приведения в известность наших владений, ни для научных изысканий. Отдельные личности, проникавшие во внутренние местности с незначительными картографическими поручениями, не побуждали беспокойства в манзах и проходили благополучно, хотя также многие из них терпели прижимки и оскорбления. Понятно, что манзы, проживающие, в самом незначительном числе, около наших постов или поселений, были с нами в дружелюбных отношениях: они охотно доставляли нам продовольственные припасы и снабжали часто казаков и крестьян семенами для посевов и просом для продовольствия. Правда, что за всё это они получали уплату звонкой монетой, а от казаков и крестьян, не имеющих денег — теми же продуктами с урожая, но, по меньшей мере, в тройном и четверном количестве. В 1865 году впервые прошла внутри края телеграфная разведочная партия со ста человеками рабочих; затем, в следующем году, два телеграфных парохода с рабочими поднялись вверх по p.p. Уссури и Дауби, а в 1867 году двинулись значительные рабочие отряды для проложения новой сухопутной дороги между р. Уссури, Новгородским постом и Владивостоком, взамену прежнего тракта, идущего на 90 вёрст, кругом оз. Ханка, по китайским владениям, а в других своих частях по болотистым низменностям, подверженным частым наводнениям. С этого же года начались правильные картографические изыскания весьма значительными топографическими партиями и, кроме того, состоялась ботанико-зоологическая экспедиция штабс-канитана Пржевальского, обследовавшего местности, до сих пор вовсе нам неизвестные» 63.

Во второй половине 1860-х годов произошла реорганизация администрации Приморской области. Толчок к ней дала поездка генерал-адъютанта И.С. Лутковского для инспекции восточно-сибирских войск в 1863 году. Тогда же в Петербурге с участием М.С. Корсакова были выработаны основные положения новой организации, вводившиеся в действие, начиная с 1865 года. При военном губернаторе области учредили штаб для заведования сухопутными войсками, включая казаков, первым начальником которого стал полковник М.П. Тихменёв. Переформировали постовые команды, до того находившиеся нередко в жалком состоянии, представление о котором даёт письмо начальника Ольгинского поста, поручика Розанова, Тихменёву. Поручик жаловался: «Все казённые здания требуют фундаментальной поправки, а в посту ни гвоздя, ни полена. ... Из 10 человек бывшей команды 5 человек должны уйти в бессрочный отпуск, а остальные: два вестовые у лейтенанта Бахтина, вестовой у Хомякова и вестовой у священника и хлебник, а нужно в караул на два поста, нужно накосить сена, приготовить кирпич и т.п. Беспечность в довольствии команды удивительная: люди не имеют квасу, не имеют припёку, а оказался ещё недостаток приварка: одна солонина. Дисциплины никакой» 64. Конечно, перемена такого порядка вполне назрела. Приказом военного министра от 6 августа 1865 года штатный состав команд определялся в семь офицеров, 72 унтер-офицера и 660 рядовых. Приморская область была разделена на три постовых округа: Новгородский, Александровский (Де-Кастринский) и Ольгинский.

Наибольшее значение тогда придавали первому, так как согласно высказывавшемуся Корсаковым с 1865 года мнению Новгородская гавань по её близости к стратегически важным верховьям р. Уссури, продолжительной навигации, наличию угля, узкому, а тем самым легко обороняемому входу, более всего подходила для размещения военного порта 65. Поэтому в состав Новгородской постовой команды назначили четырех офицеров, 30 унтер-офицеров и 320 рядовых. От неё выделялись небольшие, по 25 человек, посты во Владивосток, Находку и к месту соединения Ольгинской и Уссурийской дорог — на р. Дауби-хэ. От Ольгинской команды выставлялся пост в залив Святого Владимира, а от Александровской — в Императорскую гавань. Формирование этих команд продолжалось до весны 1868 года. Сверх того, каждый из округов делился на участки, вверенные особым офицерам. Постовые и участковые начальники заведовали как военной, так и гражданской частями, последней на правах полицейских исправников. Для поддержания внутреннего порядка им предписывалось выставлять необходимые в тех или иных пунктах караулы, а охрану границы производить силами расквартированных в округах линейных батальонов.