Роберт Кондратенко - Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

Оттого-то и не удалось цинам убаюкать сибирских воевод. Получавшие из разных источников сведения о военных приготовлениях на сопредельных землях, они настойчиво просили у Москвы подкреплений, но правительство, занятое урегулированием проблем на западных границах и подавлением бунтов, так и не смогло их выделить. Вместо усиления сибирских войск, оно попыталось защитить свои владения дипломатическими манёврами. В феврале 1673 года в Китай было отправлено посольство Н.Г. Спафария, достигшее Пекина 15 мая 1676-го. Однако миссия эта провалилась, так как цинское правительство под предлогом нарушения церемониала и невыдачи русскими Гантимура отказалось от переговоров. Оно делало ставку на силу, хотя, будучи занято подавлением антиманьчжурского восстания на юге Китая, ещё пять лет воздерживалось от выступления. За это время на подступах к землям, освоенным русскими, выросли Айхуньская и Кумарская крепости, были выстроены речные суда, собран запас продовольствия и подготовлены войска. Наконец, 16 сентября 1682 года император Канси приказал послать разведывательный отряд под командованием фудутуна Лантаня и гуна Пэнчуня к Албазину.

Рейд продолжался более трёх месяцев. Разведчики под предлогом переговоров о выдаче перебежчиков даже встречались с приказчиком острога И. Семёновым и осмотрели укрепление. По их мнению, для овладения им было достаточно 3000 воинов и 20 пушек, но ради обеспечения успеха пекинские власти решили удвоить силы. В результате сформированная к весне 1685 года Хэйлунцзянская армия насчитывала свыше 4000 пехотинцев и 1000 кавалеристов при 45 пушках. Командование ею поручили Пэнчуню. В мае войска выступили из Айхуня и через месяц подошли к стенам Албазина. Острог, в конце 1682 года объявленный центром отдельного уезда, оказался в осаде. Для его защиты воевода А.Л. Толбузин располагал 450 служилыми людьми и крестьянами, 300 мушкетами и тремя пушками с весьма малым боезапасом. Выручки ждать не приходилось, потому что маньчжуры успели к тому времени разорить Долонский, Селенбинский, Верхозейский и Тугурский остроги. 11 июня Толбузин получил от неприятеля требование сдать острог, но не ответил на него. Тогда маньчжуры начали обстрел Албазина, а затем попытались штурмовать, но неудачно. Лишь после того, как им удалось поджечь деревянные стены, уцелевшие защитники запросили пощады и были отпущены в Нерчинск. Однако когда они появились там, воевода И.Е. Власов приказал Толбузину вернуться обратно.

Возвращение подготовили без спешки. Прежде всего, отправили казаков на разведку, и лишь получив донесение, что маньчжуры дотла сожгли все строения, но не тронули посевов, собрались в дорогу. В конце августа Толбузин и служилый немец А.И. Бейтон во главе 669 человек при трех железных и пяти медных пушках прибыли на пепелище Албазина. Собрали с полей урожай и взялись за восстановление острога. До зимы успели возвести новые стены, на этот раз двойные, засыпанные в промежутке землей и обмазанные снаружи глиной, срубить дома, амбары. Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Но в феврале 1686 года слух о возрождении Албазина достиг ушей императора Канси, и он повелел Лантаню истребить русских там, а затем и в Нерчинске. Из Нингуты, Гирина и других городов были двинуты около 5000 человек при 40 пушках. Руководил операцией цзянцзюнь Сабсу. В июле эта армия стала лагерем под албазинскими стенами. Началась вторая осада, с обстрелами, вылазками, голодом, болезнями, потерями. Не прошло и двух месяцев, как погиб Толбузин. Командование обороной принял на себя Бейтон. Ему удалось продержаться почти полгода, вынудив маньчжуров перейти от осады к столь же долгой блокаде. И хотя от 830 защитников острога к маю 1687 года осталось всего 66 человек, взять Албазин маньчжуры так и не сумели.

Сознавая недостаток военных сил на востоке Сибири, царское правительство надеялось добиться дипломатического урегулирования конфликта. После первого же разорения Албазина из Москвы с грамотой, в которой от имени царей Петра и Ивана китайскому императору предлагалось отвести войска от острога и начать переговоры о разграничении, были отправлены подьячие Н. Венюков и И. Фаворов. Государевым уполномоченным для ведения переговоров назначили стольника Ф.А. Головина, а местом их проведения — Селенгинск, который, однако, пришлось переменить па Нерчинск из-за угрозы со стороны халхинских монголов. Получив конвой в 500 казаков полковника Ф. Скрипицына и присоединяя по дороге тобольские и енисейские стрелецкие и драгунские полки, Головин отправился в Сибирь. На пути к Амуру он встретил возвращавшихся из Пекина Венюкова и Фаворова и узнал, что они достигли соглашения о прекращении блокады Албазина, правда, ценой обязательства не позволять сбор ясака с приамурского населения. Тем не менее, цинское правительство, ещё недавно полное решимости отбросить русских к Якутску, о чём свидетельствовал февральский 1685 года указ императора Канси, под впечатлением стойкой обороны албазинцев явно умерило свои притязания.

В сентябре 1687 года посольство прибыло в Удинский острог, где Головину пришлось задержаться, чтобы организовать оборону от набега одного из властителей Халхи — Тушету-хана. В начале 1688 года стрельцы нанесли поражение монголам под Удинском, а в марте, при помощи бурят, отбросили их и от Селенгинска. Однако обстановка в Забайкалье и после этих побед оставалась тревожной: к югу от Удинска собиралось враждебное русским ополчение табунитских тайшей. Поэтому Головин двинул против них свои войска и в сентябре разбил, побудив некоторые табунитские и бурятские роды принять российское подданство. Вместе с тем, неизбежные потери в боях снизили число головинских стрельцов и казаков. К Нерчинску же направлялось цинское посольство во главе с сановником Сонготу, сопровождаемое войском, численностью свыше 5000 человек, иод командованием Лантаня и Сабсу. 17 июля 1689 года посольский караван с конвоем из 800 отборных солдат появился в окрестностях острога. Спустя три недели, 9 августа, в Нерчинск приехал и Головин.

На согласование протокола, места переговоров, численности эскорта ушли два дня, и 12 августа стольник встретился с Сонготу. В свите маньчжура особую роль играли иезуиты, француз Ф. Жербийон и португалец Т. Перейра, выступавшие в роли советников и переводчиков, так как переговоры велись на латыни. Поначалу цины заявили претензию на всю территорию по левому берегу Амура и его притоков до Байкала и «хребта Носсы» (видимо, Станового), включающую не только Албазин, но и Нерчинск. Однако Головин отказался даже обсуждать этот вариант, настаивая на границе по Амуру. Лишь переход на сторону маньчжуров более 2000 бурят и онкотов, а также угроза нападения цинского войска, превосходящими силами окружившего Нерчинск, заставили Головина предложить в качестве рубежа ближайшую к реке с севера горную цепь. Но посланцы Дайцинской империи на это не согласились. Впрочем, они также сделали шаг навстречу российской делегации, выдвинув проект границы по реке Аргунь, верховьям левого притока Шилки — Горбицы и далее — от «вершины скалы или каменной горы» в её истоках до моря, который и стал окончательным. 29 августа 1689 года Нерчинский договор, на полтора столетия определивший основы российско-китайских отношений, был подписан.