Роман Зиненко - Иловайский дневник

Николай Криворотько (Спартак)

Ближе к вечеру 27 августа наша группа получила приказ вернуться в Многополье. Именно в этот день количество обстрелов по нашим позициям в этом поселке было намного меньше. По возвращении мы сразу же перенастроили наши рации на общую частоту. Примерно через час после этого по радиосвязи прозвучали множественные отклики о том, что прямо на скрытые позиции ВСУ движется неизвестная колонна бронетехники без флагов с вражескими распознавательными знаками (белыми кругами на каждой из сторон). Все сразу же взяли оружие, стали на свои боевые расчеты и были готовы отражать атаку, так как сомнений не было, что это противник. Колонна нагло ехала на нас, будто бы и не подозревала о позициях Украинской армии на этом участке. После того как с «Рапиры» бойцы ВСУ уничтожили первый МТЛБ, завязался бой. Колонну противника расстреливали из всего оружия, что имелось в наличии: ручных гранатометов, стрелкового оружия, противотанковых орудий и т. д. За время ведения боя были уничтожены три боевые машины МТЛБ. От детонации боекомплекта у них вырывало башни, а те, кто сидел внутри и на броне мгновенно отправились на тот свет. Их танк, который тогда был еще на ходу, пытался совершить маневр, но в скором времени он также был выведен из строя. Бой закончился лишь к вечеру. Сожженная техника российской армии еще долго горела. В том, что это именно россияне, уже никто не сомневался. Не могут бывшие шахтеры, охранники, автомойщики и зэки, даже если они раньше служили в армии, проявлять такое взаимодействие и маневры во время обстрела. Для этого нужны месяцы, может и годы, проведенные в учениях. Не говоря уже о том, откуда у них взялась модернизированная российская техника».

Пока украинские бойцы уничтожали колонну, пытающуюся войти в Иловайск, у нас в пятиэтажке было относительно спокойно. Днем свободные от несения наблюдения бойцы ходили по брошенным квартирам и осматривали помещения на предмет запасных огневых позиций и в поисках продуктов питания. Выдвигаясь к пятиэтажкам, «халк» с запасами продовольствия оставили в депо, и теперь приходилось на месте искать пищу. К счастью, в квартирах оставалось достаточное количество консервации. В холодильниках все продукты были испорчены и не годились к употреблению. Видимо, прежние хозяева брошенных квартир покидали свое жилье в спешке и не прихватили с собой многое из того, что заготовили на «черный день». Среди этих запасов были и консервы, которые тогда очень пригодились нам. Газовый баллон на кухне оказался пустым, и для того, чтобы приготовить какую-то кашу или вермишель, нам пришлось притащить баллон с газом из другой квартиры. Мы также находили различные мелочи: носки, зажигалки, спички, сухой спирт — они могли быть полезны нам позже. Среди вещей попадалась атрибутика ДНР, и тогда становилось понятно, почему хозяева покинули свое жилье.

В квартире этажом выше, которая выглядела достаточно респектабельнее, обнаружили форму, грамоты и награды сотрудника ГАИ. Квартира выглядела так, будто хозяева только что покинули свое жилье. В детской комнате царил идеальный порядок. Было видно, что семья жила достаточно обеспеченно. Дорогой ремонт, мебель, электроника и богато обставленный бар говорили, что здесь обитали небедные люди. В детской на столе лежали несколько дешевых телефонов без сим-карт и с севшими аккумуляторами. В серванте, на телевизоре и полках были расставлены фотографии хозяев квартиры. Я искал продукты питания, но у гаишника не было ничего, кроме банок со спортивным питанием. Мы пытались насытиться протеином, но безвкусная смесь не лезла в горло.

Среди полезных вещей находили фонарики и средства личной гигиены. Кстати, в квартирах было изрядное количество запасенной воды и некоторые воспользовались случаем немного обмыться. Найденные среди вещей носки тоже пришлись как нельзя кстати. У большинства из нас за последние десять дней не было возможности их поменять.

Находясь в наблюдении, я заметил в бинокль странные темные полосы в поле за городом. Они располагались примерно в пяти-семи километрах западнее Иловайска и напоминали какие-то короткие окопы, расположенные параллельно друг другу. Присмотревшись повнимательнее, Дэн пришел к выводу, что это следы выжженной земли после запусков реактивных установок систем залпового огня. Чуть в стороне от этих полос на расстоянии нескольких сот метров располагалась густая «зеленка». Дэн высмотрел следы, которые вели от выжженной земли по полю в направлении «зеленки». Видимо, в ней скрывались чьи-то позиции. Все результаты наблюдения Дэн докладывал, но я не знаю кому. Его догадка о скрытых позициях подтвердилась ночью, когда по ним отработала артиллерия. До сих пор для меня остается загадкой, чьи это были позиции и чья артиллерия их накрыла, но, судя по тому, что мы тогда были в окружении, позиции, скорее всего, были «сепарские», а отработала по ним наша арта.

С наступлением темноты я наблюдал за вспышками и поднимающимся заревом в «зеленке», которая днем нам показалась подозрительной. После нескольких залпов и серии разрывов, «зеленка» начала детонировать. Видимо, артиллеристы очень удачно угадали с выбором цели. Пожарище бушевало несколько часов. После того как пожар немного утих, стала заметна суета на месте пожара и движение транспорта.

Также были видны поднимающиеся клубы пыли, а затем и зарево, уже ближе к городу. Похоже, чья-то артиллерия отрабатывала все подозрительные «зеленки» западнее Иловайска.

Перед самым рассветом начался очередной обстрел со стороны боевиков. Артиллерия пыталась нанести удар по депо, прилегающее почти вплотную к нашим пятиэтажкам. Один из «Градов» попал этажом выше в квартиру гаишника, которую я осматривал накануне. Союз докладывал из соседнего подъезда, что к ним в окно тоже что-то прилетело, но, к счастью, никто не пострадал.

Сложно сказать, велся ли огонь специально по домам, или это были недолеты по депо. Не исключено, что местные жители доложили сепаратистам о том, что в доме заняли позиции украинские военные, и тем самым навели огонь на свои дома. Видимо, рассчитывали, что «освободители» придут и выбьют нас из здания, а «освободители» решили, что будет проще развалить дом. В этой половине города это были единственные многоэтажные дома, и они очень выделялись на фоне остальных зданий. Как бы там ни было, но мы благополучно выдержали обстрел и продолжали следить за обстановкой с самой высокой из всех возможных точек занятой нами части города.