Вячеслав Федоров - Оружие Победы

В дальнейшем двигались только ночью, а днем, после короткого отдыха, изучали новое оружие.

Когда с первой машины сняли чехол, то мы увидели непонятное сооружение из металлических балок, которые держались на разного рода трубчатых кронштейнах. Военинженер Шитов познакомил с устройством реактивной установки, а Попов рассказал об устройстве снарядов.

Нашим делом было научиться быстро заряжать установку и вообще все делать споро и расторопно. После практических занятий мы освоили новое оружие“.

Батарейцы могли только вообразить насколько оно грозное. По расчетам лишь одна установка могла за 15–20 минут послать на врага 16 снарядов. Ни одна пушка не обладала такой скорострельностью.

Всего 1–2 минуты требовалось, чтобы привести установку в боевое положение, а на перезарядку после залпа уходило 3–5 минут. Так что за час боевая машина могла сделать 10 залпов 160 снарядами. Это целое море огня…».

…Весь день ушел на поиск обелиска. В последней маленькой деревеньке, куда привела нас проселочная дорога, нам указали на молодой березняк. Вот там все и произошло. Правда, этих маленьких березок тогда не было. Их посадили совсем недавно. Они и скрыли обелиск.

Наткнулись мы на него совсем неожиданно. Он стоял на небольшой полянке, к нему вела ухоженная тропинка и вокруг росли совсем не лесные цветы.

Вот с этого места и был дан первый залп из реактивных минометов БМ-13. Жалко, что сейчас нельзя увидеть отсюда Орши. Именно туда летели снаряды. Далеко ли она отсюда? По расчетам должно быть километров восемь. Бойцы-ракетчики могли видеть строения города, уже занятого врагом, и сполохи огня после залпа.

В высокой траве совсем неожиданно мы обнаружили странный обрубок трубы с многочисленными отверстиями. Похоже, это была часть реактивного снаряда. Возможно, что один из снарядов не сработал и его могли подорвать на месте. Нам хотелось, чтобы это было именно так.

Памятник «Катюше» под Оршей. Отсюда был произведен первый залп по врагу.

Очевидцы того залпа вспоминают:

Командир боевой установки Валентин Овсов: «14 июля 1941 года. 15 часов 15 минут. Переключил рубильник электропитания. Правой рукой дал оборот маховичка. Земля дрогнула и осветилась…».

Подполковник Кривошапов: «После залпа по фронту метров на двести — мы это видели и без биноклей — поднялось море огня».

Маршал Еременко: «Рев реактивных снарядов потряс воздух, частые и мощные разрывы поразили слух и зрение сплошным грохотом и ослепительным блеском. Солдаты противника в панике бросились бежать. Попятились назад и наши солдаты, находившиеся на переднем крае вблизи разрывов (в целях сохранения тайны никто не был предупрежден об испытаниях)».

Залп гвардейских минометов.

Донесение в немецкий Генеральный штаб: «Русские применили батарею с небывалым числом орудий. Снаряды фугасно-зажигательные, но необычного действия. Войска, обстрелянные русскими, свидетельствуют: огненный налет подобен урагану. Потери в людях значительные».

Решение о серийном производстве боевых машин реактивной артиллерии Совнарком СССР принял 21 июня 1941 года. Воронежскому заводу Коминтерн предписывалось изготовить 40 установок БМ-13, предназначавшихся для войсковых испытаний. Сделать этого не успели. Цех покинули лишь две машины. Еще пять полукустарным способом изготовили в мастерских научно-исследовательского института № 3 — разработчика нового вида оружия.

Эти семь машин и стали основой для формирования экспериментальной батареи реактивной артиллерии. Сформированная за четверо суток, она получила 44 грузовика, предназначенных для транспортировки 600 реактивных и 100 гаубичных снарядов, запасов горючего и продовольствия; легковой и санитарный автомобили.

Скрыть такое «хозяйство» в прифронтовой полосе было довольно трудно. За батареей началась охота…

С немецких самолетов разбрасывались листовки на немецком и русском языках. В них содержалось обещание награды и денежной премии тем, кто поможет захватить установку. Если это сделает немецкий военнослужащий, то его ждет высший орден и пожизненная демобилизация.

А в это время в одной из тайных школ абвера был сформирован и обучен специальный отряд из тридцати диверсантов, которые любой ценой должны были захватить установки и раскрыть секрет нового советского оружия.

Дальше всех пошла фашистская пропаганда. Она первой «захватила» минометные установки. В один из дней немецкие газеты опубликовали фотоснимки, снабдив их броскими заголовками: «Русские сверхсекретные орудия в наших руках!» «Германские доблестные войска захватили несколько пусковых установок сверхсекретного русского оружия с достаточно большим запасом ракет…»

Опубликованные снимки действительно показывали пусковые установки. Только направляющие на снимках были смонтированы не в два ряда, а в три.

Откуда же немцы могли узнать, как выглядят новые минометы и хотя бы приблизительно воспроизвести их в фотографиях?

Сейчас уже известно, что немцы были прекрасно осведомлены о положении с вооружением в СССР. Установлено даже, что они «получили» снаряд нового миномета еще в 1939 году.

Так что они были близки к созданию подобного оружия. А в дневнике начальника генштаба сухопутных сил вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера можно прочесть: «Один дивизион реактивных минометов типа „Небельверфер“ будет готов к концу сентября».

Эта запись датирована 4 сентября 1939 года.

Батарею капитана Флерова немцы «подкараулили» у деревни Блатырь на Смоленщине. Они дали разведчикам батареи беспрепятственно разведать дорогу и только батарея тронулась в путь, как была тут же окружена танками, замаскированными в лесу.

В Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе сегодня можно увидеть ствол дерева, в которое вонзился кусок направляющей. Рядом выставлены другие покореженные взрывом детали БМ-13.

Место последнего боя реактивных минометов немцы оцепили и долго собирали на нем все, что можно было собрать. В основном — бесформенные куски металла. Сложили все в кучу. Спустя некоторое время приехали «специалисты». Они долго изучали каждую деталь, фотографировали, зарисовывали и забрали с собой наиболее крупные фрагменты взорванных установок.

В плен из батареи капитана Флерова никто не попал. Сам командир ценой своей жизни взорвал одну из боевых машин.

На месте гибели батареи сейчас стоит обелиск. Не велик был ее боевой путь, но это было только начало.