Алекс Вернер - Шерлок Холмс

Конан Дойл в плену своего собственного творения, не имеющий возможности избавиться от Холмса, журнал «Панч», май 1926 г., сэр Бернард Партридж.

Шерлок Холмс частенько надевает пальто и изучает железнодорожное расписание, чтобы распланировать поездку, ещё до того, как Ватсон, а вместе с ним читатель поймут, как он раскрыл дело. Конан Дойл выбрал такую форму повествования, при которой завеса тайны не приоткрывается, пока вся информация не собрана и не проанализирована, а все улики не найдены. Эти рассказы о разгадывании загадок, а не о получении и накоплении знаний. Сам Шерлок Холмс, кажется, глотает свои дела, проносится сквозь них, твердя лишь одно: «мой ум… восстаёт против застоя. Дайте мне проблему, дайте мне работу, дайте мне самую заумную тайнопись». Однако «тайнописи» — плохое развлечение: к ним привыкаешь, впадаешь от них в зависимость, но в итоге не получаешь полного удовлетворения. Как товар массового потребления, рассказы о Шерлоке Холмсе владеют читательским вниманием настолько, чтобы развлечь его и побудить ждать следующий.

Газеты сами по себе недолговечны, а «объявления страждущих», сообщения бюро находок и рекламные страницы — их самая недолговечная часть. Они отражают эфемерность детективной литературы, которая не оставляет после себя никакой пищи для размышления. Но Конан Дойл сопротивлялся тому, чтобы его рассказы постигла судьба одноразовой литературы. Как противопоставление эфемерным газетным объявлениям с их одноразовыми шифрами в историях присутствует и другой тип газет. Эти газеты не выбрасывают, а, наоборот, бережно хранят. Наряду с тем, что зачастую Холмс поглощает газеты и тут же их отбрасывает, он периодически появляется со своей «кисточкой для клея» в руке («Алое кольцо»). Свою огромную коллекцию «вырезок» он пополняет «отчётами из „Дейли-телеграф“; „Стрэнд“, „Дейли-ньюс“» («Этюд в багровых тонах»). Иногда в роли архивариуса выступает Холмс, а иногда и его биограф.

Бесконечный Холмс: «Возвращение Шерлока Холмса», обложка журнала «Кольерс», Фредерик Дорр Стил, сентябрь 1903 г.

Иллюстрированная обложка ранней пиратской копии сборника из второй повести и двух первых рассказов о Шерлоке Холмсе Артура Конан Дойла, Джеймс Аскью и Сыновья, Престон, ок. 1900 г.

Ватсон вспоминает: «Я просматривал свои старые заметки и разбирал прежние дела» («Приключения клерка»), и эти «тяжеленные, исписанные тома» («Палец инженера») стояли на полках по соседству с другими справочниками, как «„Континентальный географический справочник“, „Судоходный регистратор Ллойда“ и „Книга пэров“». «Огромные альбомы» («Алое кольцо») в основном служили Холмсу справочными ресурсами. «Будьте так любезны найти [Ирен Адлер] в моей картотеке, доктор», — просит он Ватсона в «Скандале в Богемии», и Ватсон поясняет: «Много лет назад он разработал систему регистрации всевозможных фактов, касавшихся людей и вещей, таким образом, что трудно было назвать человека или предмет, о которых мой друг не мог бы сразу найти сведений. В данном случае я отыскал её биографию между биографиями правоверного раввина и одного начальника штаба, написавшего монографию о глубоководных рыбах». Этот собирающий архив Холмс кажется обратной стороной маниакального потребителя ежедневных газет, продирающегося сквозь них, только чтобы тут же отбросить. Беспокойство о сохранении газет, возможно, выдаёт собственное беспокойство Конан Дойла о массовой культуре печати, которую он наблюдал вокруг. Занятие Холмса вырезками, как правило, совпадает с «генеральными уборками» — «поскольку он закончил заполнять свой альбом, пожалуй, нелишне было бы потратить часок-другой на то, чтобы придать нашей квартире более жилой вид» («Обряд дома Месгрейвов»). Желание систематизировать обрезки и обрывки старых газет, разбросанные на улицах и копящиеся в углах дома 221-б по Бейкер-стрит, и преобразовать их в ценный информационный ресурс странно противоречит отсутствию памяти в самих историях, ни одна из которых, действительно, не помнит другую, и фактически, как мы уже убедились, это характеризует отсутствие памяти в журналах «Стрэнд», в целом. Запоминание, архивирование, систематизация и соблюдение последовательности в историях являются почти полной противоположностью передачи закодированной информации по телеграфным проводам. Быстрые и невесомые электрические импульсы телеграфного сигнала противопоставляются «тяжёлым коричневым томам» («Скандал в Богемии») и «неподъёмным» альбомам на полках Холмса. Скорость, кажется, сталкивается с медлительностью, и этот контраст, возможно, указывает на неразрешимые внутренние противоречия, всегда присутствующие в Шерлоке Холмсе. Отношение Конан Дойла к новому миру печати конца XIX века означало, что Холмс предназначался для того, чтобы быть выброшенным. Но, конечно же, его не выбросили. «Стрэнд» попадал во многие библиотеки, школы и семьи, хранился на полках, и к нему возвращались снова и снова. Истории про Холмса были собраны и переизданы в качестве серии книг, но, даже очутившись под одной обложкой, рассказы сохранили и самостоятельность, и возможность чередоваться в любой последовательности.

Привлечение внимания: открытка с лондонским продавцом газет, ок. 1905 г.

Если истории «отвлекали» писателя от «великих вещей», как говорил сам Конан Дойл, то именно эта тревога об эфемерности, как ни парадоксально, придала им устойчивости и выносливости. С одной стороны, эти рассказы ставят сложные вопросы о том, как справиться с новой набирающей обороты информационной культурой. Что лучше: скорочтение или вдумчивое чтение? Может ли что-либо постоянное противостоять эфемерности газет? Забываются ли детективные истории о Шерлоке Холмсе сразу после прочтения? Очевидно, что нет, иначе они не дошли бы до наших дней и не были бы настолько популярны сегодня, возможно, их спасло то, что Конан Дойл, отчасти неосознанно, так беспокоился, чтобы они не получались однотипными. Истории строятся на логике подстановок, присущей шифрам и тайнописи, здесь же следует искать и секретный код, объясняющий вечную жизнь Шерлока Холмса, детектива, которого в 1944 году основатель журнала «Бейкер-стрит» Эдгар У. Смит охарактеризовал, как «вечного бесконечного человека».