Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963)

Маршал Руденко более часа «накачивал» меня и генерала Бабийчука своими идеями организации отдыха космонавтов. Мы перестраиваем дом отдыха ВВС «Чемитоквадже» в дом отдыха космонавтов. Там уже построен новый трехэтажный корпус, строится комплекс спортивных сооружений, закладывается большой лечебный корпус. Сейчас там в разгаре строительные работы, много грязи, пыли и посторонних людей. Я не был в этом доме отдыха, но все отдыхавшие там генералы и офицеры утверждают, что это чудесное место, где можно хорошо организовать отдых космонавтов. Главное преимущество этого места в том, что оно наше. В этом доме отдыха нам значительно легче организовать наиболее полный отдых космонавтов с почти полным отрывом от корреспондентов и просто любителей потаращить глаза на героев космоса. Но далеко не все из космонавтов изъявляют желание поехать в «Чемитоквадже». Терешкова, например, просила генерала Бабийчука: «Не загоняйте нас в «Чемитку». Ясно одно: мы сделаем это место базой отдыха космонавтов, но пока оно не прельщает их. Придется убеждать ребят авансом полюбить свой будущий дом отдыха и не особенно приглядываться к кое-каким его недостаткам.

Принял решение отправить с 15 июля в отпуск генерала Горегляда. Свой отпуск предполагаю разбить на две части: две недели с 1 августа и месяц с 1 октября. В октябре думаю поехать с Мусей и Олей в «Чемитоквадже», а в августе на 2–3 дня съездим в Меленки. Мама уже четвертый год не поднимается на ноги, ей будет очень приятно встретиться со мной, Мусей и Оленькой, которую она еще не видела.

14 июля. Дача «Заборье».

Прошел месяц со дня старта Быковского. Трудный это был старт, много крови попортил он Быковскому и нам — организаторам полета. И все же нам безумно везло со всеми шестью полетами космонавтов: у нас не было ни одного серьезного происшествия. Случаи отказов техники были, но все они, как правило, вскрывались до старта, а те из них, которые проявлялись в ходе полета, существенного вреда не нанесли.

Сегодня полным ходом идет ремонт дачи, работают одновременно пять человек (слесарь, электрик, газовщик, маляр, стекольщик). Я целый день занимался новой «Волгой». Мне в ГАИ выдали очень хороший номер: МОП-00-15. Машина мне нравится, мотор работает хорошо. Свою старую «Волгу» я передал Леве, а «Победу» он сдал в автомагазин — за нее дают 1800 рублей. Никогда бы не подумал, что за поношенную «Победу» дадут такую сумму. Можно считать, что новая «Волга» нам обошлась в 3600 рублей.

16 июля.

В ЦПК провели итоговое совещание по анализу подготовки и проведения полета Быковского и Терешковой с докладами начальников отделов и служб. Из-за болезни отсутствовал Гагарин, его отправляют в госпиталь для удаления гланд. Из космонавтов выступили Титов, Быковский и Терешкова. Общее мнение, что подготовка к данному полету была организована несколько лучше, чем к предыдущим, но и в этот раз имели место серьезные недостатки (отсутствие плана пусков, поздняя разработка задания на полет, медленное реагирование промышленников на замечания космонавтов по усовершенствованию оборудования корабля и т. д.). Было высказано немало претензий к медикам: очень много разных врачей, нет единой медицинской бригады, которая наблюдала бы за космонавтом, начиная с тренировок и кончая послеполетными обследованиями. Имеются серьезные претензии к качеству пищи. Терешкова совсем не ела хлеб «резина» и мясо — «очень жесткое». Все единодушно высказались за централизацию управления полетом и необходимость управлять длительными полетами из Москвы.

После совещания побеседовал с космонавтами и слушателями-космонавтами об организации их отдыха с 1 августа. Среди космонавтов были очень сильны настроения против «Чемитоквадже» (стройка, нет воды, нет электричества, плохо с питанием и спортом). Пришлось мне и генералу Бабийчуку долго убеждать их в преимуществах своего дома отдыха. Прямых выступлений против «Чемитоквадже» не было, но чувствовалось, что космонавты сомневаются в возможностях этого дома отдыха. Придется энергично помогать руководству «Чемитки». Беседовал с Терешковой, ознакомил ее с программой поездки на родину, договорились о планах работы до отъезда в Ярославль и после ее возвращения из поездки. Быковскому на этой неделе разрешил поездку на родину, встречу с пионерами и работу со скульптором и автором его биографии.

Сегодня у меня была очень откровенная беседа с генералом Одинцовым. Я сказал ему: «Очень сожалею, но я окончательно убедился, что вы не можете быть начальником Центра… Я не знаю, какое решение примет Военный Совет, но нам с вами вместе, наверное, не работать…» Сейчас 14:00, Военный Совет заседает с 10 часов, но вопрос об Одинцове еще не рассматривался. Вершинин, Руденко, Брайко и Рытов настроены против Одинцова, но его могут защищать Агальцов и Миронов как своего бывшего подчиненного и в пику мне и Руденко, генерал Гудков тоже может их поддержать. Короче, решение об освобождении от должности генерала Одинцова может сегодня и не состояться, а это очень плохо для дела.

17 июля.

Вчера Военный Совет ВВС единогласно решил: «Генерал Одинцов должности начальника Центра подготовки космонавтов не соответствует и его нужно как можно быстрее освободить от этой должности». Одинцов своим очень неудачным выступлением на Военном Совете облегчил мне мою задачу — доказать, что мы в нем ошиблись. Одинцов начал с того, что здесь присутствуют Агальцов, Миронов, Полынин, Гудков — его бывшие начальники — и что он от них никогда не слышал о серьезных недостатках в его характере, поведении и работе. Затем он доложил, что у него и раньше были противоречия с подчиненными, но во всех случаях он был прав. Создавшееся в Центре положение он свел к своему конфликту с четверкой первых космонавтов: он пытается укрепить дисциплину, а они нарушают ее. Одинцов пытается заставить космонавтов работать, а они не хотят трудиться. Он — за энергичное освоение космоса, а Каманин и другие мешают ему, и тому подобное. В своем выступлении Одинцов очень неосмотрительно употреблял применительно к космонавтам такие выражения: «кушают, как верблюды», «стригут купоны», «присваивают чужой труд», «не пишут, а только подписывают», «работать не хотят», «занимаются тунеядством», «надо решить, какие у нас космонавты — разового или многоразового действия». Это только часть из тех выражений, которые почти ежедневно употреблялись Одинцовым. В отместку космонавты и специалисты Центра прозвали Одинцова «Огурцовым» — одним из персонажей популярной кинокомедии.

Итак, конфликт между космонавтами и генералом Одинцовым закончился в пользу первых. Все космонавты будут рады увольнению Одинцова, но нам, руководителям, радоваться нечему. Это очень печально, что в роли начальника Центра подготовки космонавтов полгода был неумный, нетактичный, себялюбивый и злой человек. К сожалению, это и моя ошибка. Правда, я могу сослаться на его заслуги, знания, академическое образование и отличные аттестации, но все это малоутешительно. С первых же дней работы с Одинцовым я, почувствовав его ошибки и недостатки, пытался помогать ему, но все мои попытки ни к чему хорошему не привели. На Военном Совете Агальцов выступил за немедленное освобождение Одинцова от должности. Миронов, Полынин и Гудков, заслушав Одинцова, меня, Руденко и Вершинина, согласились с этим предложением. Теперь Центру нужен новый начальник. Подобрать умного, толкового начальника для космонавтов — очень трудное дело, но сейчас этот вопрос надо решать быстро и безошибочно.