Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963)

Последние пять дней температура днем не выше 25 градусов, а ночью — 15 градусов, почти все время сплошная облачность и сильные ветры с порывами более 15–20 метров в секунду. За все время моего пребывания на полигоне (а я здесь был уже больше 12 раз и в различное время года) это первый случай длительного ухудшения погоды.

Вечером смотрели секретный кинофильм о полете Николаева и Поповича. Фильм мог бы быть более интересным, хотя и то, что в нем есть, простые люди смотрели бы с захватывающим интересом. Но этот фильм не показывают из-за наличия в нем «больших секретов» (ракета, корабль, старт, руководители). Эти секреты давно известны американцам. Свой «Сатурн» они делали, хорошо зная нашу «Семерку». А о Королеве и других главных конструкторах в Америке и Европе читают лекции и пишут огромные статьи. Получается довольно глупо: мы скрываем свои достижения и выдающихся конструкторов и ученых от своих же советских людей.

Вчера дал приказание командиру авиатранспортного полка в Фергане полковнику Саламатину, чтобы он самолетами Ли-2 ежедневно подвозил на полигон по три тонны овощей и фруктов. Питание здесь, на полигоне, удовлетворительное, но очень мало зелени и фруктов. Все космонавты размещаются так же, как и при первых пусках. Правда, в этом году мы в их комнатах поставили очень хорошие итальянские кондиционеры. На площадке, в столовой и на реке много лишних людей. Здесь нет условий для занятий спортом и строгого соблюдения режима дня.

Вместе с Гореглядом, Одинцовым и Карповым осмотрели вчера дом космонавтов, строительство которого уже заканчивается. Дом двухэтажный, в нем 14 жилых комнат, столовая, гостиная, спорткинозал и бытовые комнаты. К сожалению, дом очень плохо спланирован: мало умывальников, общие уборные, нет ванн, маленькая столовая, а самый большой недостаток — это отсутствие комплекса спортивных сооружений. Но район для строительства выбран удачно: есть возможность на самом берегу реки построить по особому проекту новый дом космонавтов, а этот передать обслуживающему персоналу. Рядом есть место для спортивных площадок, а на реке можно создать базу водных видов спорта.

6 июня.

На 7 часов утра намечалась вывозка ракеты с «Востоком-5» на старт, я посылал туда Одинцова и Гагарина, но вывозку отложили из-за отказа системы КРЛ (командные радиолинии). При подготовке этого пуска очень много отказов техники — систем управления, связи и командных линий, а также многих других систем и приборов. Эти отказы начинают подрывать нашу уверенность в безукоризненности подготовки техники.

Утром на физзарядке я поговорил с Быковским один на один. Я напомнил ему, что продержаться восемь суток полета — это не главное. Для нас главное — выполнение полета и отличная посадка здорового космонавта. Быковский заверил меня, что он не будет лезть на рожон и понимает, что лучше недовыполнить задание и вернуться целым и невредимым, чем перевыполнить его, но оказаться инвалидом или в гробу.

Вчера Николай Николаевич Денисов преподнес мне свою, только что вышедшую из печати, книгу «Хорошо, хорошо, Гагарин». Книгу я читал еще в рукописи, кое-что в ней подправил и написал предисловие. Книга дает полное и хорошее представление о поездках и встречах Гагарина за границей.

Только что выяснилось, что неприятности с КРЛ задержат пуск на 3–4 дня. Приказал подготовить для космонавтов новое расписание занятий, предусмотрев в нем повторение наиболее важных элементов подготовки к полету и усиленные спортивные занятия.

Перед обедом мы с Одинцовым и Карповым проехались по Сырдарье на катере, посмотрели с реки место, где будем строить новый дом космонавтов, на высоком правом берегу Сырдарьи, на северо-восточной окраине города, между домиком Хрущева (сейчас он занят людьми Челомея) и телецентром. Дом нужно построить фасадом на восток, тогда из окон будет видна широкая перспектива реки и большого зеленого острова.

Вечером провел первую «тренировочную» пресс-конференцию Валерия Быковского, в которой кроме шестерых корреспондентов участвовали генерал Одинцов и полковник Трофимов. Начинал Валерий очень туго, затруднялся с ответами даже на такие простые вопросы, как «Ваш любимый писатель?» «Ваша любимая книга?» «Ваш самый памятный день?» «Кому из людей вы больше всего обязаны?» и т. д. Через несколько минут он понемногу разговорился и на некоторые из вопросов (а их было задано очень много) отвечал сравнительно удачно. Встреча была полезной и для прессы, и для Быковского. Было бы неплохо провести, если позволит время, еще по паре таких встреч с Быковским и Терешковой. Все корреспонденты были недовольны распоряжением Одинцова: «Космонавтам работать по плану, и никаких встреч с корреспондентами». Одинцов в своем поведении продолжает допускать ошибки. Перед выездом из Москвы на космодром он через полковника Масленникова объявил офицерам ЦПК: «Запрещаю обращаться ко мне всем офицерам, кроме моих заместителей». Здесь, на полигоне, он без всякой надобности обострил отношения с корреспондентами. Космонавты, в том числе Гагарин, Титов и Николаев, поняли его указания как запрещение всякого контакта с прессой. Пришлось сегодня в присутствии Одинцова провести с корреспондентами специальную беседу, чтобы уладить назревавший конфликт.

7 июня.

На вторую площадку никто из космонавтов сегодня не поехал. Занятия по ориентации и ручному управлению кораблем провели полковник Целикин и Гагарин. Маршал с утра занялся редактированием наставления по инженерной службе ВВС, а я буду готовить по заданию Госкомиссии доклад о сравнении наших и американских полетов в космос, выводы и предложения из анализа этих полетов. Утром заходил корреспондент «Комсомольской правды» Песков, отработали вместе с ним текст статьи Быковского в «Комсомолку», с тем чтобы Валерий переписал ее своей рукой. Статья будет клиширована и опубликована в газете во время его полета.

Приходил Одинцов и пытался настроить маршала против Яздовского, но маршал ему сказал: «Не торопитесь, недостатки Яздовского нам известны, но мы не можем не считаться с тем, как его характеризуют Королев и Келдыш». Королев сказал мне как-то: «Сисакян, Парин и другие в медико-биологической науке — пустышки, а Яздовский — это ученый». Потом маршал пытался втолковать Одинцову, чтобы он не торопился со своими предложениями, а побольше изучал обстановку, людей и отношения между различными группами специалистов. Одинцов показал мне цветные фотографии Быковского, Терешковой и групповые снимки космонавтов, сделанные уже здесь, на полигоне. Фотографии я забраковал. У Быковского не фотогеничное лицо, снимки, как правило, не дают действительного представления о нем, а Терешкова заснята только в гражданском платье. Приказал снимать их побольше и найти лучшие варианты портретов.