Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 2. (1964-1966)

9 марта. Тюра-Там.

В 7:45 на самолете Ан-10 вылетели на полигон. В самолете нас было человек 50, в том числе Руденко, Бабийчук, Горегляд, Кузнецов, Гагарин, Комаров, Леонов, Беляев, Хрунов, Заикин.

В Тюра-Там прибыли в 11:45, а ждали нас в 12:10. Тюлин и Королев опоздали на встречу с нами. Королев был очень недоволен, что ему неправильно доложили время прилета самолета. Виновниками этого «происшествия» были КП ВВС и подполковник Никерясов. Маршалу Руденко и мне было неприятно выслушивать ворчание Королева… Тюлин, Королев, Керимов, Войтенко, Правецкий поздоровались с космонавтами. Королев интересовался настроениями экипажей, а также результатами их последнего полета на Ту-104.

Вечером под руководством Тюлина на второй площадке состоялось совещание. Присутствовали: Руденко, Королев, я, Захаров, Керимов, Правецкий, Шабаров, Северин, Горегляд, Бабийчук, Кузнецов, Гагарин, Комаров, Карпов, Смирнов и Целикин. Обсуждали вопрос о составе экипажа «Восхода-2». Открывая совещание, Тюлин сказал: «Вопрос о составе экипажа давно уже решен, но, может быть, за последнее время в подготовленности и в здоровье космонавтов появились какие-то изменения?» Королев попросил еще раз дать сравнительную характеристику каждого космонавта. Я доложил, что по всем результатам подготовки, по состоянию здоровья, по общему развитию и готовности к полету четверка космонавтов распределяется так: Леонов, Хрунов, Беляев, Заикин; но, учитывая, что Беляев — Леонов уже более полугода тренируются вместе, целесообразно первый экипаж в составе Беляева и Леонова не разбивать, а Хрунова готовить запасным на место того и другого. Мое предложение поддержал Руденко и все другие представители ВВС. Северин высказался в том смысле, что, по его наблюдениям, Хрунов как кандидат на полет сильнее Беляева. Чувствовалось, что у Королева, Тюлина и Правецкого тоже есть сомнения в Беляеве, но ни один из них прямо не сказал об этом. После того, как все представители ВВС твердо высказались за кандидатуру Беляева, Королев заявил, что у него нет вопросов для дальнейшего обсуждения. Постановили: «Совещание подтверждает ранее принятое решение о составе экипажей. Экипаж основной Беляев и Леонов, экипаж запасной — Заикин и Хрунов».

Королев неоднократно говорил, что у него нет никаких сомнений в Леонове, высоко оценивал он и Хрунова, а вот Беляеву он не дал никакой оценки. Я никогда не был в восторге от Беляева. Человек он замкнутый, малообщительный, вяловатый и имеет только средние способности, но сейчас уже поздно ставить вопрос о его замене, тем более что к данному полету он подготовлен хорошо.

10 марта.

Вчера поздно вечером Леонов проводил примерку скафандра и подгонку кресла. Сегодня под контролем Гагарина и Комарова эту операцию проделали Беляев, Хрунов и Заикин. Приняли окончательное решение: в день полета одевать в скафандры только троих — Беляева, Леонова и Хрунова. Посылать в космос Заикина у меня нет никакого желания, поэтому запасным фактически будет только Хрунов, он подготовлен для замены и Леонова, и Беляева.

Беседовал с Беляевым и Леоновым, рассказал им о последнем решении Госкомиссии по составу экипажа и о сомнениях в Беляеве. Поводом для сомнений являются излишняя скромность Беляева и срыв задания при проведении им эксперимента в барокамере. Два месяца назад полковник Карпов доложил мне: «С Беляевым плохо, наверно, придется его заменять, он плохо показал себя на испытаниях в барокамере». Я приказал тогда Карпову не спешить и внимательно разобраться в происшествии. Через два дня генерал Бабийчук доложил мне, что здоровье Беляева сомнений не вызывает и что причина происшествия — в неправильных записях по телеметрии. А сегодня Леонов рассказал мне об этом инциденте следующее. Беляев в ходе эксперимента в барокамере начал задыхаться из-за непоступления кислорода. Но он проявил блестящую выдержку, обнаружил неисправность и устранил ее. В неисправности системы подачи кислорода была виновна группа товарищей с 918-го завода, но Беляев «не выдал» их и все взял на себя.

Вечером с маршалом были у космонавтов и смотрели арабский фильм «Черные очки». Е. А. Фурцева сдержала свое слово и прислала нам самолетом пять кинокартин.

Сегодня на полигон прилетели академики М. В. Келдыш и А. Ю. Ишлинский.

11 марта.

Утром в МИКе Гагарин доложил мне, что вчера вечером Хрунов, узнав о том, что на сегодня для второго экипажа не планируется тренировка в скафандрах в космическом корабле, заявил в присутствии группы офицеров: «Очень жаль, что нам не дают поработать на боевом корабле в скафандрах, я вынужден буду сказать на Госкомиссии, что я не полностью подготовлен к полету». Это необдуманное высказывание Хрунова прошло незамеченным у генералов Кузнецова и Горегляда. Гагарин тоже поступил глупо, рассказав о заявлении Хрунова Королеву. Сергей Павлович реагировал, как всегда, очень бурно: «Мне не нужны такие космонавты, которые на полигоне заявляют о своей неподготовленности и пытаются мешать нам готовить космический корабль к полету!» Из-за пустяка мог разразиться большой скандал. К счастью, до беседы Королева с Хруновым мне удалось предупредить последнего об ошибочности его заявления. Хрунов понял свою оплошность и сумел загладить ее в разговоре с Сергеем Павловичем.

Руденко, Королев, Келдыш, Тюлин и другие присутствовали при надевании скафандров космонавтами, наблюдали за посадкой их в корабль и ходом тренировки в корабле. Королев и Правецкий, Руденко и я, Кузнецов и Бабийчук парами поднимались к люку «Восхода-2», беседовали с экипажем и уточняли отдельные вопросы. Экипаж и руководство Госкомиссии остались довольны проведенной тренировкой.

12 марта.

На сегодня в 12:24 запланирован запуск лунника — автоматической станции мягкой посадки. С 9 до 12 часов маршал Руденко и я были на 17-й площадке, проводили занятия с космонавтами. Занимались главным образом вопросами выхода в открытый космос. Леонов и Беляев твердо знают программу полета и представляют всю его сложность, знают возможные отклонения от расчетных норм и меры, которые необходимо принять при возникновении нештатных ситуаций. В полете необходимо следить за возможной закруткой корабля при выпуске шлюзовой камеры, наполнении и стравливании из нее воздуха, при выходе и входе Леонова в шлюз и при отстреле шлюза. Во все эти моменты очень важно своевременно заметить начало и направление закрутки корабля и быстро стабилизировать его.

Около 13 часов мы приехали на старт. Шел дождь, облачность почти задевала конус ракеты, холодный ветер пробирал нас до костей. В комнате Госкомиссии встретили Келдыша, Ишлинского, Пилюгина, Керимова, Захарова и Рязанского. Все разговоры были о предстоящем пуске и о Луне. Келдыш спросил Руденко: «А кто будет руководить пилотируемым полетом на Луну — ВВС или ракетные войска» Руденко не нашелся, что ответить, а Керимов сказал, что это — функция ВВС. Ишлинский, я и Керимов выразили желание быть первым начальником космического порта на Луне.