Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 3. (1967-1968)

Сегодня Мишин, Трегуб, Шабаров и я более двух часов беседовали с космонавтами группы «Л-1». Леонов, Быковский, Попович, Макаров и другие космонавты пытались убедить Мишина в необходимости иметь на борту корабля Л-1 инструкцию командиру корабля и бортжурналы. Мишин упорно отстаивал свою абсурдную идею — объединить бортжурнал и инструкцию в одном документе. На первый взгляд может показаться, что это никчемный спор, что можно без ущерба для дела поступить и так и эдак. На самом же деле Мишин добивается исключения из бортовых документов всего того, что дает возможность членам экипажей понимать ход автоматических процессов и контролировать работу автоматов, — продолжаются старые попытки превратить космонавтов в подопытных кроликов. Спорить с Мишиным трудно, он выступает под флагом: «Сократить бюрократию на борту корабля и предоставить космонавтам больше времени для наблюдений!» Фактически же реализация его «идеи» приведет как раз к обратному. Я дал космонавтам указание внести в инструкцию и бортжурнал несколько несущественных поправок и продолжать отстаивать свое мнение.

14 ноября.

С трех до шести часов утра был на КП. За это время провели два сеанса фотографирования Луны. В 5:49:37 корабль Л-1 вошел в радиотень от Луны, а в 6:21:11 вышел из нее — в течение 30 минут с небольшим с ним не было никакой связи. В этот промежуток времени он находился на удалении 390 000 километров от Земли и летел со скоростью 0,6 километра в секунду. Итак, корабль «Зонд-6» обогнул Луну и начал обратный путь к Земле. За все время его полета было уже осуществлено пять звездных ориентаций по Сириусу. Нам осталось провести еще две ответственные ориентации: одну для коррекции траектории обратного полета, а другую — перед спуском корабля с использованием СУС. За все выполненные полеты кораблей Л-1 мы впервые добились уверенной и устойчивой работы датчика 100К. Мордасов, Мирошниченко и Азаров очень довольны ходом событий и надеются, что датчик 100К до конца выполнит свою роль в обеспечении посадки «Зонда-6» на территории СССР.

На командном пункте я был рядом с Тюлиным и Мишиным. К нашему с Тюлиным огорчению, Мишин так напился, что еле ворочал языком, — пришлось отправить его спать. Очень обидно, но выполнение нашей космической программы в большой степени зависит от поведения капризного, малоорганизованного и по существу недалекого человека. Мне жаль Мишина, хочется поддержать его не слишком высокий авторитет (я уже не выступаю против него на широких совещаниях), но прощать ему все его глупости и промахи тоже нельзя. Тюлин несколько раз заводил разговор о слабостях Мишина и сетовал на невозможность отстранения его от дел в сложившейся обстановке (предстоящие пуски кораблей Л-1 и «Союз», пилотируемый облет Луны и подготовка лунной экспедиции).

Разговаривал по телефону с Москвой и с космодромом. Полеты на невесомость на Ту-104 под руководством генерала Кузнецова закончены, группа Шаталова приступила к тренировкам в ТБК-60. Беседовал с Быковским, Леоновым, Поповичем, Макаровым, Рукавишниковым, Севастьяновым и другими космонавтами группы «Л-1» по вопросам программы подготовки и возможного срока облета Луны. Ребята великолепно понимают, что полностью завершить программы подготовки кораблей Л-1 и экипажей не удастся раньше апреля 1969 года, но с учетом заявленного на декабрь полета «Аполлона-8» можно было бы без значительного увеличения степени риска назначить пилотируемый облет Луны и на январь. Космонавты согласны лететь и в декабре, но к этому сроку не будут готовы пилотируемые корабли, да к тому же нам по плану надо запустить еще один технологический корабль. Я предупредил всех, что будем готовить пилотируемый полет вокруг Луны на январь 1969 года, а если американцы успешно слетают на «Аполлоне-8», то отложим такой полет до апреля. Потом долго говорили о медико-биологических экспериментах по программе «Л-1». Я вынужден был признать, что наши врачи плохо продумали медицинские аспекты программы, согласился исключить из нее часть экспериментов и обязать медиков отработать комплекс мероприятий, обеспечивающих решение главной задачи облет Луны кораблем Л-1 с космонавтами на борту. В конце беседы мы затронули еще один, на первый взгляд, малозначительный вопрос о позывных членов экипажей и об открытом наименовании корабля Л-1. Леонов предложил назвать корабль «Родина», Севастьянов хотел бы назвать его «Урал», а я высказался за присвоение ему наименования «Академик Королев». Решили подработать 4–5 вариантов позывных для космонавтов и несколько вариантов названия корабля.

15 ноября.

Прошедшая ночь была очень тревожной: на корабле Л-1 резко упала температура перекиси водорода. Начальная температура перекиси была +20, а за 2–3 суток полета она снизилась до -2 градусов. В последующие дни температура продолжала медленно падать, и сегодня ночью она достигла отметки «минус 5». Дальнейшее снижение температуры перекиси может привести к разложению ее на кислород и воду (лед), и следовательно, к отказу движков СУС, без работы которых невозможен управляемый спуск корабля.

Бак с перекисью расположен в спускаемом аппарате (СА), и значительное снижение температуры перекиси при наличии экипажа на борту практически исключено (экипаж может в известных пределах регулировать температуру в СА, а тем самым и температуру перекиси). В данном беспилотном полете значительно поднять температуру в СА (а значит, и подогреть перекись) за счет включения электрических систем не удалось. В двух предшествующих полетах температура перекиси тоже снижалась до отметки «минус 2–3», но включением на борту телевизионных светильников в СА удавалось приостановить дальнейшее ее снижение. Однако по распоряжению Мишина с корабля № 12 светильники сняли, причем Мишин не поставил Госкомиссию в известность об этом решении. Есть еще возможность поднять температуру перекиси, используя нагрев солнцем, но при этом возникает опасность засветки и перегрева астродатчика 100К, так как бак перекиси и звездный датчик размещены недалеко друг от друга.

Чем ближе посадка корабля, тем больше волнений. Башкин, Варшавский и другие специалисты высказывают опасения, что штанга ОНА может помешать работе СУС при спуске корабля (нам пока неизвестно точное положение штанги, и поэтому нет уверенности, что мы сумеем ее отстрелить). Возникло несколько новых версий причин отказа ОНА. По одной из них (версия Башкина) отказ вызван тем, что перепутаны штекеры раскрытия и отстрела антенны. Если это подтвердится, то Мишину и его заместителям не будет никаких оправданий. Подобные ошибки имели место в 1961–1963 годах. Было принято специальное решение: запретить применение одинаковых штекеров, сделать физически невозможным их перепутывание.