Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)
- Название:Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978) краткое содержание
Автор этой книги, будучи с 1960 по 1971 год помощником Главнокомандующего ВВС по космосу, зафиксировал в своих дневниках многие важнейшие события «утра космической эры», в которых он принимает самое непосредственное участие. Собранные воедино, «Космические дневники генерала Каманина» — так озаглавил свои записи сам автор — читаются как увлекательная повесть о людях, готовивших и осуществлявших первые пилотируемые полеты в космос. В книге отражена острая борьба идей, мнений и интересов тех, кто определял развитие отечественной космонавтики на начальном этапе освоения космического пространства.
Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Перед отлетом в Евпаторию я снова побывал в ЦПК, где узнал печальную весть: вчера на 70-м году жизни скончался академик Василий Васильевич Парин, с которым мы сотрудничали более десяти лет. Вместе с Яздовским, Газенко, Сисакяном и другими учеными Парин закладывал основы космической медицины.
Беседовал с Павлом Поповичем — он жаловался на плохое состояние дел со строительством «Алмаза». Челомей часто и подолгу болеет, а его заместители не горят желанием драться за свое детище. Сейчас, когда «Салют» уже летает в космосе, Мишин еще настойчивее напирает на Устинова и Смирнова, добиваясь закрытия челомеевской программы «Алмаз» и расширения своей программы «ДОС-7К». Пока ему разрешили строить только четыре экземпляра ДОС, но он намеревается получить заказ на изготовление десяти экземпляров. Борьба Мишина против строительства станции «Алмаз» и корабля ВИ наносит нашей оборонной программе трудно восполнимый урон.
Павел Попович и Виталий Севастьянов подробно рассказали мне о своей поездке во Францию и встрече там с экипажем «Аполлона-14».
Провел беседу с Евгением Хруновым — он просил ориентировать его по ряду вопросов, связанных с предстоящей ему поездкой в США.
Незадолго до отъезда из Центра на аэродром у меня состоялся нелегкий разговор с Борисом Волыновым, который уже второй год командует отрядом слушателей-космонавтов. Назначая Волынова на это «тихое» место, я откровенно объяснил ему, что в ближайшие два-три года его не разрешат послать в новый космический полет и будут ограничивать в выездах за границу. В ЦК (Сербин) и ВПК (Царев) мне довольно прозрачно намекнули на то, что еврейские родственники Волынова «будут висеть на нем тяжелым грузом». Волынов, однако, не хочет мириться с обидными ограничениями и при каждой встрече со мной просит включить его в один из экипажей, готовящихся к очередным полетам. Сегодняшняя наша беседа была предельно откровенной и потому особенно трудной — я пытался убедить Бориса, что в сложившейся обстановке ему лучше пока не напоминать о себе и не настаивать на новом полете. Я, правда, не уверен, что после этой беседы он прекратит поиски ответа на мучительное для него «почему?»…
…Евпатория. 23:00. Только что вернулся с КП после переговоров с Добровольским и Пацаевым (Волков отдыхает). Чувствуется, что космонавты очень устали. На мой вопрос об обстановке на станции и самочувствии экипажа Добровольский ответил: «На борту почти нормально. Вероятно, мы сможем продолжать полет».
Перед стартом «Союза-11» мы договорились с Георгием Добровольским о том, что, давая оценку состояния станции и экипажа, он будет употреблять выражения «отличное» или «хорошее», если нет сомнений в возможности продолжать полет, и «удовлетворительное» — в случае появления таких сомнений. Командир экипажа «забыл» о нашей договоренности и предоставил «земле» право решать трудный вопрос: не следует ли космонавтам досрочно покинуть станцию «Салют»? К моменту моего разговора с ними явной угрозы для их жизни и здоровья не было, поэтому я дал «добро» на продолжение полета. Постараюсь, однако, кратко изложить последовательный ход событий второй половины этого дня.
Около 13 часов, когда я обедал в летной столовой Центра, ко мне подошел взволнованный Владимир Шаталов и передал очень неприятное сообщение: «На борту «Салюта» сильно пахнет гарью, появился дым. Экипаж перешел в корабль». Через 40 минут должен был состояться очередной сеанс связи с экипажем, и я попросил Шаталова уточнить ситуацию на станции и позвонить мне на аэродром, где нас ждал подготовленный к вылету Ту-104. Перед самым взлетом Шаталов доложил, что «Салют» и «Союз-11» продолжают совместный полет, но положение на борту остается напряженным: экипажу дано задание выключить первый генератор и включить фильтры очистки воздуха и второй генератор.
В 14:05 наш Ту-104 взлетел и взял курс на Крым. Через 25 минут после взлета ко мне подошел штурман корабля и доложил, что получен приказ руководителя полетов: «Немедленно вернитесь на аэродром Чкаловская». «Приказ есть приказ, выполняйте», — ответил я спокойным голосом, хотя на душе у меня кошки скребли, а в голове роились десятки различных версий о причине поступления такого приказа. К счастью, ни одна из них не оправдалась: приказ о возвращении оказался банальной ошибкой одного из офицеров КП аэродрома, перепутавшего позывные находящихся в воздухе самолетов (приказ предназначался командиру другого самолета), но из-за этой ошибки мы потеряли два часа…
На аэродроме Саки нас встретили подполковник Егупов и майор Глазков. На мои вопросы об обстановке на «Салюте» они не могли ответить ничего определенного, поскольку выехали на аэродром больше трех часов назад. Тревожные мысли о судьбе космонавтов не покидали меня еще час, пока мы добирались до евпаторийского КП. Я успокоился только после доклада Быковского: «Обстановка на борту улучшилась, дыма и запаха гари нет, но экипаж за последние шесть часов сильно переволновался, много работал, не обедал и не отдыхал». Надо отдать должное Николаеву и Елисееву, остававшимся старшими на командном пункте, — они действовали правильно и оперативно, приказав экипажу перейти в корабль и подготовиться к расстыковке. Одновременно они рекомендовали космонавтам попытаться найти причину появления запаха гари на станции.
17 июня.
Ночь прошла спокойно. В восемь утра Добровольский и Пацаев еще спали, на связь вышел Волков, который вчера, по докладу Быковского, нервничал больше всех и слишком много «якал» («Я решил…», «Я сделал…» и тому подобное). От имени Мишина ему было передано указание: «Все решает командир экипажа, выполняйте его распоряжения», на что Волков ответил: «Мы все решаем экипажем. Мы сами разберемся, как нам быть». Весь состав командного пункта неодобрительно отзывается о вчерашнем поведении Владислава Волкова. Торопливость, переоценка своих знаний, излишние эмоции и пренебрежительное отношение к мнению товарищей по полету и находящихся на КП — вот далеко не полный перечень его ошибок. Сегодня я прослушал два сеанса связи с Волковым: он заметно притих и пытается исправляться.
В 11 часов я доложил Ефимову и Керимову, что обстановка на борту станции заметно улучшается и пока нет причин для прекращения полета экипажа. Керимов сообщил, что во второй половине дня он с группой специалистов вылетит из Москвы в Евпаторию.
Поздно вечером на КП прибыли Керимов, Трегуб и Правецкий. Генерал Агаджанов подробно проинформировал их о состоянии станции и о наших рекомендациях экипажу. Сейчас положение на «Салюте» удовлетворительное, непосредственной опасности для космонавтов нет, но нет и уверенности, что она вновь не возникнет, так как экипажу не удалось обнаружить причину короткого замыкания. Вся бортовая научная аппаратура пока выключена, но мы решили последовательным включением проверить все агрегаты и приборы потребители электроэнергии, — чтобы локализовать источник аварийной ситуации и разрешить космонавтам использовать хотя бы часть научного оборудования. Керимов одобрил все наши мероприятия.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: