Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)

По проблеме создания космических тренажеров комиссия обнаружила свое полное бессилие. Мало надежды и на помощь со стороны ВПК — на мое последнее письмо к Смирнову с просьбой рассмотреть эту проблему я получил обычный ответ: «Собрать всех и разобраться!» Собрать всех и решить вопрос о тренажерах может только сам Смирнов, но он уже более трех лет маринует наш проект решения Совмина по строительству тренажной базы, согласованный со всеми министрами, кроме Дементьева.

24 декабря.

Маршал Кутахов вернулся из отпуска, а генерал Ефимов улетел в командировку в Каир. Последние дни было много разговоров о событиях в Польше, связанных с «уходом» Гомулки и Спыхальского, и о гибели второго «Антея». Первая катастрофа «Антея» произошла в Атлантике при полете в Чили, вторая — под Калькуттой при полете в Восточный Пакистан. Оба самолета разбились за пределами СССР при доставке материальных средств в помощь пострадавшему населению Чили и Пакистана. Не исключено, что оба эти происшествия — результат диверсий.

Вчера был в МАП у П. В. Дементьева и В. А. Казакова. Вел с ними переговоры о создании тренажеров для ДОС-7К и «Алмаза» и о ходе исследований по теме «Спираль». По первому вопросу мы легко пришли к согласованному решению и утвердили план-график совместных работ. Что же касается «Спирали», то Дементьев заверил меня, что МАП будет продолжать работы по этой теме, несмотря на «прохладное» отношение к ней со стороны Гречко и Кутахова. Петр Васильевич просил убедить маршала Гречко в насущной необходимости завизировать проект решения ЦК по «Спирали».

Надо сказать, что Гречко удивительно непоследователен. В середине этого года он подписал письмо Устинову, обосновывающее целесообразность создания орбитального самолета, с просьбой обязать МАП, МОМ, МОП и другие министерства ускорить согласование проекта решения ЦК. А через три месяца, когда проект был завизирован промышленными министерствами, Гречко наложил на него вето, написав такое заключение: «Фантазия. Нам деньги нужны на более конкретные цели».

Трудно будет изменить мнение руководства ВВС и Министерства обороны в пользу «Спирали», но добиваться этого надо. Этого требуют интересы развития авиации и космонавтики. Вопрос о судьбе «Спирали» — один из главных пунктов, по которым мы расходимся с маршалом Кутаховым.

29 декабря.

Сегодня подводил итоги 1970 года, обдумывал задачи на 1971 год и готовился к докладу на Военном совете ВВС.

Подходит к концу 1970 год — год, в котором Советский Союз добился заметных успехов в космических исследованиях. Рекордный по продолжительности полет «Союза-9», впечатляющие достижения «Луны-16» и «Лунохода-1», десятки «Космосов» и других спутников, выведенных на орбиты, — это крупный шаг вперед. Все учреждения ВВС, занимающиеся космосом, успешно справились со своими задачами. Центр подготовки космонавтов в 1970 году выполнил все планы без летных и других происшествий.

Вчера беседовал с Кутаховым, доложил ему о ходе подготовки полета ДОС-7К. Главком изъявил желание в начале будущего года побывать у Мишина и Челомея и посмотреть ДОС-7К, транспортный корабль 7КТ и станцию «Алмаз». Потом мы вновь обсудили пятилетний план капитального строительства космических объектов, решительно отклоненный Кутаховым весной этого года, тогда нам не помогла и поддержка со стороны генералов Строганова, Полынина и Ефимова. Но вот вчера мне удалось убедить Главкома в необходимости строить в ЦПК большой (5000 квадратных метров) лабораторный корпус. Главными объектами строительства по пятилетнему плану являются: корпус тренажеров, технический бассейн, лабораторный корпус и здание для центрифуги. На первые три объекта я уже получил письменные разрешения Главкома, а здание для центрифуги мы все равно обязательно построим — наши противники будут вынуждены замолчать, когда узнают о заключении договора со шведской фирмой на поставку центрифуги (разрешение правительства на заключение договора мы уже имеем). Центрифуга ЦФ-20 будет стоить около 11 миллионов рублей золотом, а здание для нее — еще 2–3 миллиона. Это будет самая большая центрифуга в нашей стране. Она крайне необходима нам и для дальнейшего совершенствования космических полетов, и для развития авиации.

30 декабря.

Несколько дней назад я и В. А. Казаков провели широкое совещание представителей организаций, участвующих в создании космических тренажеров. Совещание прошло успешно: все представители подписали графики разработки тренажеров для станций ДОС-7К и «Алмаз». А сегодня ко мне приезжал Главный конструктор С. Г. Даревский с просьбой уточнить очередность и сроки окончания работ по тренажерам. Дело в том, что решением правительства ему поручено создание очень большого количества различных тренажеров, а имеющиеся у него производственные мощности могут обеспечить выполнение в нужные сроки лишь 25–30 процентов от всего объема задания. Я сказал Даревскому, что в первую очередь надо строить комплексный тренажер для станции «Алмаз», выделив на него 75 процентов средств и рабочего времени; 20 процентов усилий следует сосредоточить на тренажере «ДОС-7К», а на тренажер для лунного корабля Л-3 не тратить больше 5 процентов производственных возможностей. Даревский отлично знает, что если бы он обратился с подобной просьбой к В. П. Мишину, то получил бы совершенно другой ответ: бросить все работы по «Алмазу», сосредоточить 70 процентов усилий на тренажере «ДОС-7К» и 30 процентов — на «Л-3».

31 декабря.

Последний день уходящего года выдался очень скверным по погоде: идет дождь, на дорогах и тротуарах жуткий гололед. Генерал Н. Ф. Кузнецов, ехавший из Звездного до Москвы почти два часа, видел более десятка разбитых и съехавших в кюветы автомашин.

Втроем — я, Горегляд и Кузнецов — больше часа обсуждали итоги 1970 года и наши главные заботы в наступающем 1971 году. Меня больше всего волнует несработанность между руководящими работниками Центра. Генерал Кузнецов не добился подчинения своей воле всех своих заместителей, начальников управлений и особенно летчиков-космонавтов. Среди этой группы товарищей, не сработавшихся с Кузнецовым, наиболее «тяжелыми» являются Крышкевич, Пашков, Леонов и Попов. Генерала Кузнецова, потерявшего авторитет и неспособного охватить резко возросший объем выполняемых Центром работ, следовало бы освободить от должности начальника НИИЦПК, но маршал Кутахов решил «укреплять космос» другим путем. Если не увольнять Кузнецова, то ему нужно систематически помогать, что я и делаю последние полгода. Сегодня Кузнецов попросил моего разрешения на представление к генеральскому званию полковников Крышкевича, Самсонова, Попова, Алексеева, Леонова и Лаврова. Первые двое, пожалуй, достойны этого звания, а об остальных надо крепко подумать.