Елена Мельникова - Славяне и скандинавы

Неясным по своему происхождению остается образ «хватающего зверя», особенно распространенный в начале IX в., но сохраняющийся в прикладном искусстве Севера вплоть до X в. Он великолепно представлен на фибулах из Лисбьерга близ Орхуса, особенно изящных изделиях эпохи викингов. Постепенно этот мотив все более схематизируется, и около 900 г. появляется наиболее вычурная его разновидность, стиль Борре, чаще всего представленный на круглых фибулах, украшенных изображениями животных, обращенных головами к середине вещи. Фибула такого типа из Вестер-Ведсведа в южной Ютландии была найдена вместе с арабскими монетами времени около 925 г.

Одновременно со стилем Борре достигает расцвета стиль Еллинге, иногда оба они представлены на вещах из одних и тех же археологических комплексов. Он характеризуется изображениями переплетающихся животных с лентовидными туловищами. Мотив переплетенных змеевидных чудовищ известен в северном искусстве уже в предвикингское время. Поэтому возможно, что стиль Еллинге, как и Борре, является возрождением старых традиций, обогащенных переработанными западноевропейскими элементами. Примерно то же можно сказать о появившихся на масках эпохи викингов лентовидных изображениях длинных усов, полукруглыми дугами опускающихся вокруг рта: традиционный северный мотив обогащен воздействием островной британской орнаментики.

Стиль Борре получил название по находке в одном из курганов Норвегии. Стиль Еллинге - по сохранившемуся в погребальной камере маленькому кубку из северного еллингского кургана. Вероятно, кубок, изготовленный в первой половине X в., входил в состав вещей из убранства королевы Тюры.

59. Камень Харальда (Еллинг) - изображение Христа

Весьма своеобразны характеризующие следующий этап развития северного искусства изображения на большом еллингском камне Харальда. На одной из ею трех сторон высечена фигура распятого Христа, однако крест изображен роскошным ленточным плетением (илл. 59). Глаза Христа закрыты, монументальный образ занимает главное место в композиции. На второй стороне камня изображен фантастический лев с маленькой головой и мощными лапами, борющийся с извивающимся змеем. Хвост льва «прорастает» акантовыми усиками. Большая часть третьей стороны занята рунической надписью, размещенной на горизонтальных строках (в то время как обычно надписи помещали на вертикально размещенных или овальных лентах, обегающих камень по периметру). Мастер, создавший еллингский памятник, прекрасно справился со сложной задачей размещения изображений и надписи, широко использовал экзотические растительные мотивы, причудливо соединив их со звериными так, что одни как бы вырастают из других. Это весьма интересная линия развития, значение которой возрастало в скандинавском искусстве последующего, XI в. (стиль Рингерике и Урнес). Змеевидные звери, грациозные и бесплотные, стали преемниками мощного, исполненного силы зверя с большого еллингского камня. Датировка надписи 980-ми гг. позволяет отнести еллингский камень к той фазе развития северного искусства, которая по находке богато орнаментированного топорика в Маммене у Виборга названа стилем Маммен: он также украшен изображением зверя и характерным ленточным узором из «усиков», изящно выполненным инкрустацией серебряных нитей по черному металлу (цв. илл. 17).

11Wilson D. M., Klindt-Jensen O. Viking Art. London, 1966.

Характерное для эпохи викингов расширение межрегиональных связей находит отчётливое выражение в археологических материалах. Изучение керамических изделий этого периода освещает контакты Дании с областями, письменные сведения о которых скудны или вовсе отсутствуют. Хотя исследование датской керамики эпохи викингов и раннего средневековья находится в начальной стадии, уже сейчас возможен предварительный обзор, основанный на 300-400 находках эпохи с 850 по 1200 г. 12

Наиболее ранний рассматриваемый датский материал включает керамику, относящуюся к началу эпохи викингов. По форме и технике изготовления она близка некоторым типам сосудов, распространенным главным образом па побережье Северного моря и на южном побережье Балтийского моря. Связи с этими двумя регионами, вероятно, обусловливают значительные региональные различия в керамике Дании. Раскопки Рибе (западная Ютландия) в последние годы показали, что уже в начале IX в. на Ютландский полуостров вместе с импортной керамикой бадорфского и татингерского типов поступали, видимо, из Фрисландии характерные шаровидные горшки. За время около двухсот лет шаровидный горшок вытеснил в Ютландии местную керамику, которая была представлена полусферическими кухонными сосудами (известными в трупоположениях эпохи викингов в могильниках Нессунде и Гиве).

Между тем на восточнодатских островах сложилась совершенно иная традиция. Вплоть до начала XIII в. шаровидный горшок оставался там, безусловно, чуждым элементом. Доминировали плоскодонные кухонные сосуды славянского типа. Этот тип керамики, за немногими исключениями, строго ограничен островной областью, находившейся в тесных морских контактах со славянскими народами южного побережья Балтики.

С точки зрения истории торговых связей чрезвычайно важно установить, в какой мере речь может идти о ввозе гончарных изделий или об изготовлении керамики в Дании переселенцами, славянскими гончарами. Ответ на этот вопрос в некоторых случаях может быть дан только на основании минералогических анализов. В ранний период, несомненно, следует говорить об импорте этих изделий: об этом свидетельствуют обстоятельства находок. Из Рибе происходит единичный сосуд менкендорфского типа, относящийся ко времени после 800 г. Вместе с бронзовым украшением он поступил сюда по торговому пути через Хедебю со славянской территории. Среди многочисленных керамических находок из Орхуса 13доля славянской керамики менкендорфского и вольдегкского типа для времени около 900 г. составляет примерно 2%. Хотя в следующие два столетия наблюдается спад, славянская керамика в Орхусе использовалась вплоть до 1200 г. Также встречается славянская керамика и среди находок из крепостей эпохи викингов, таких, как Аггерсборг, Фюркат и Треллеборг. Однако преобладала она только в Треллеборге на о. Зеланд 14. Оттуда же происходит и наилучший по сохранности сосуд менкендорфского типа.

Славянская керамика встречается в первую очередь там, где имелись крепости эпохи викингов, или в раннегородских поселениях, т. е. в местах с «интернациональной» средой. Оттуда происходит еще одна, по датским условиям - ранняя, группа сосудов из дохристианских погребений: из могилы с трупоположением в Сламребьерге на Борнхольме 15, из могильников у Нестведа в южном Зеланде. Их точная датировка невозможна, но ясно, что они относятся ко времени не позднее X в. Важное основание для определения возраста датской керамики составляет серия глиняных сосудов, датированных по монетам 16. Вплоть до 1200 г. эти находки встречаются по преимуществу на о. Борнхольм и Зеланд. Важным исключением является клад из Бовлунда на юго-восточном побережье Ютландии. В горшке вместе со значительным количеством серебряного лома находилось 39 куфических монет, что позволяет датировать сосуд временем ок. 960 г. Это, таким образом, старейшая, датированная по монетам находка «балтийской керамики» в Дании. В XI в. датированные по монетам сосуды встречаются несколько чаще. Клад в Кельструпе у Слагельсе был зарыт в землю около 1040 г., оба борнхольмских клада (из Энегорда, приход Нюларс, и Больбюгорда, приход Клеменс) около 1050 г. Оба сосуда - отличные образцы так называемой бобзинерской, или випперовской, группы, характерной для славянских памятников восточного Мекленбурга XI XII вв. Ко времени около 1070 г. относятся два зеландских клада: из Бондерупа, приход Торнборг, и из Кирке-Верлезе под Копенгагеном. В обоих случаях сосуды слишком фрагментарны, для того чтобы можно было определить их тип, но славянская их принадлежность несомненна. То же самое относится к группе датированных по монетам сосудов, зарытых в землю в беспокойные годы после смерти короля Нильса, т. е. около 1135 г. Два таких сосуда происходят из Грэсе в северном Зеланде, в то время как еще один, сильно поврежденный сосуд был найден на юге острова, в Теллебёлле. Наконец, следует упомянуть очень интересную находку клада серебряного лома из Сторе-Фригорда на востоке Борнхольма: вещи и монеты клада лежали в сильно поврежденном сосуде, закрытом чашей гарцского типа. Как в этом кладе, так и в названной ранее находке из Энегорда имелись чисто славянские украшения.