Николай Егорычев - Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном

Сказал я и о недостатках в работе комсомольской организации:

«До сих пор мы привыкли судить об успеваемости студентов по средним цифрам и успокаиваем себя тем, что эти цифры улучшаются. Но когда мы посмотрели глубже, то оказалось, что после экзаменов почти каждый десятый студент имеет «неуд». Это очень большой недостаток в работе…

…Мы забываем иногда, что основой воспитания является убеждение. Пытаемся убеждение заменить нажимом, администрированием. Об этом говорит то, что в нашей организации взысканий дается в три раза больше, чем снимается. На комсомольских собраниях факультетов по итогам XI съезда ВЛКСМ были вскрыты причины такого положения…

Большую помощь в работе комсомола оказывает партийная организация. Партком и партийное бюро факультетов повседневно контролируют, направляют нашу работу, оказывают практическую помощь в проведении всех мероприятий. Многие коммунисты избраны на руководящую комсомольскую работу, и все они вкладывают все силы в воспитание молодежи…»

Много доброго сделала комсомольская организация училища для Волоколамского района, над которым оно шефствовало: 300, а на следующий год – еще 500 комсомольцев-студентов помогли району в электрификации и в производстве сельскохозяйственных работ. В район было послано несколько тысяч книг, оказывалась помощь в организации комсомольской работы.

К концу 1947 года коллектив училища закончил строительство и монтаж центральной волоколамской электростанции, которая дала ток 14 колхозам. В первом квартале 1948 года бауманцами была смонтирована и сдана в эксплуатацию тепловая Благовещенская электростанция. Она снабдила энергией более 20 колхозов.

В июле 1948 года 250 сотрудников МВТУ выехали в Волоколамский район. Бауманцы обязались соорудить семь электростанций: Темниковскую, Татищевскую, Каляевскую и другие…

В 1948 году комсомольская организация МВТУ завоевала первое место во Всесоюзном социалистическом соревновании комсомольских организаций за развитие сельской электрификации. За эту работу наша организация была награждена переходящим Красным знаменем ЦК ВЛКСМ.

Отличная учеба и активная общественная работа замечались и отмечались: я стал Сталинским стипендиатом, а в ноябре 1948 года в числе 1230 комсомольских работников был награжден орденом «Знак Почета».

Большое внимание уделялось и другим сторонам воспитания.

По инициативе комсомольской организации в училище проводились диспуты по новейшим произведениям художественной литературы.

Важной стороной жизни студенческого коллектива был спорт. Здоровье необходимо не только само по себе, но и для успешной учебы, потому что учиться в нашем вузе, как я уже писал, было очень тяжело.

Поскольку в основе советской системы физического воспитания лежал комплекс «Готов к труду и обороне СССР» (ГТО), то одной из первых задач являлась подготовка значкистов ГТО. А сдать все нормы было не так-то просто. Но усилия оправдывали себя.

У нас был чудесный спортивный клуб. Там было множество секций: лыжная, конькобежная, легкоатлетическая, стрелковая, баскетбольная, волейбольная и бокса. В состязании на кубок училища по баскетболу принимало участие до 20 команд, 74 команды участвовали в волейбольных соревнованиях. Проводились соревнования по стрельбе и штанге. Лыжники летом тренировались на Кавказе, где у нас была своя институтская горно-спортивная база. Не отставали от них и хоккеисты. Спортивные дела освещались в спортивных стенгазетах и многотиражке «Бауманец».

Мы очень гордились нашими спортсменами. Они по праву считались одними из самых сильных, успешно выступали на московских и межреспубликанских соревнованиях, особенно лыжники, стрелки, боксеры, самбисты. Жизнь в МВТУ тогда была полнокровной.

Моя комсомольская работа пришлась на послевоенное «закручивание гаек», выразившееся в ряде постановлений ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам. Непосредственно МВТУ коснулось это в годы борьбы с космополитизмом в 1948–1949 годах.

В училище основной удар пришелся на кафедры основ марксизма-ленинизма, политэкономии и организации производства. Особенно пострадал бывший заведующий кафедрой организации производства Каценбоген, «разоблаченный» как космополит.

Заведующий кафедрой основ марксизма-ленинизма П. Н. Патрикеев, как писали в сохранившейся у меня газете «Бауманец» от 5 апреля 1949 года, говорил на заседании партгруппы этих кафедр следующее:

«Идеология космополитизма проникла и в СССР. Носителями ее оказались безродные космополиты, отщепенцы, буржуазные националисты, осуществляющие диверсионную деятельность на идеологическом фронте в области философии, драматургии, литературной критики и искусства. Космополиты протаскивали враждебную буржуазную идеологию, раболепствовали перед буржуазным Западом. Космополиты сознательно принижали все величие русского прошлого, все достижения науки и культуры Советского Союза. Выявлены космополиты и в области технических наук. Одной из форм космополитизма является преклонение перед буржуазной наукой, безыдейность, сползание на буржуазные позиции в преподавании, отрыв технических наук от политэкономии, от марксизма-ленинизма».

Досталось и заведующему кафедры Хейфецу – соавтору «порочного учебника» по курсу организации производства. Кого-то из работников кафедры обвинили в либерализме, кого-то – в притуплении бдительности. Вопрос о борьбе с космополитизмом был обсужден на всех кафедрах. Преподавателей обязали добиться политической остроты, указали, что лекции и семинарские занятия должны носить «характер боевой пропаганды, воинствующего большевизма, непримиримого с оппортунизмом, космополитизмом, преклонением перед иностранщиной».

В 1950 году меня избрали секретарем парткома МВТУ.

Партийная организация МВТУ в 1950 году насчитывала 900 коммунистов. Из этого числа добрая половина – участники войны. Это была сложная организация. Кроме студентов в ее состав входил также большой отряд профессоров и преподавателей и около 150 рабочих – литейщиков, станочников, сварщиков.

Мы много работали. В ходу был так называемый «сталинский стиль» работы. Я начинал в 9 часов утра и домой уходил не ранее 11 часов вечера. Дважды в неделю заседал на бюро райкома партии. Бюро заканчивало работу иногда в 2–3 часа ночи, а то и в 4 часа утра, и нас развозили по домам на машине.

До моего избрания секретарем парткома был М. И. Воронин. Это было не лучшее время для профессорско-преподавательского состава. Его раздирали склоки и подозрения. Воронин, очень подозрительный человек, никому не верил, в каждом видел противника. Многих хороших преподавателей, деканов он выжил из МВТУ. К нам он попал как парторг ЦК ВКП(б). Тогда вопрос о парторге МВТУ решал ЦК. Это была не выборная должность: кого присылали парторгом ЦК, того и избирали секретарем парткома. Как же можно пойти против воли ЦК?