Лев Марсиканский - Лев Марсиканский, Петр Дьякон. Хроника Монтекассино. В 4 книгах

27. [Кроме того, в это время, после того как умер папа Сергий IV 296 , римским понтификом был поставлен Бенедикт VIII 297 , родом тускуланец, сын Григория 298 .]** В это же время в Суэссе, за воротами, которые зовутся Гермемари, господином Иоанном, [священником и]* монахом этого места, был построен монастырь святого Бенедикта, и названный аббат пожаловал ему все дворы и земли этого монастыря, которые расположены в графстве названного города, в месте Ороника 299 , и дворы Лота Альфана, а также дворы у Гарильяно, у самых Куррентов 300 , и земли и двор в Лавриане 301 ; по крайней мере с тем условием, чтобы нам ежегодно уплачивали с этого Лаврианского двора в качестве ценза сто модиев бобов.

28. Аббат же, поскольку терпел множество притеснений со стороны соседних графов, удалился в Капую, чтобы пожить там какое-то время. И поскольку к монахам он был строг более, чем следовало, и вопреки декрету Бенедикта старался, чтобы братья скорее боялись его, чем любили, те, полагая, более того, надеясь, что он сюда больше не вернётся, поставили аббатом некоего Доцибилиса, родом гаэ-танца, мужа простой жизни из этой общины. Когда он по обычаю аббатов отправился в Марку, чтобы посетить монастырские владения, и уже возвращался, одаренный там множеством лошадей и другими подарками, сыновья Бенцо из числа магнатов того края внезапно нападают на него возле Пенны и силой отбирают всё, что он вёз. Узнав об этом, граф Бернард 302 тут же пришёл к нему и, показав, как сильно он скорбит по поводу случившегося, как человек щедрый вернул ему столько же лошадей, сколько у него отобрали. Придя же в место, что зовётся Пенненское ущелье 303 , этот аббат, повернувшись, проклял всех сыновей Бенцо, а Бернарда вместе со всеми его сыновьями благословил и неистово заклинал, чтобы дом Бенцо всегда был подчинён его дому и чтобы меч гнева Божьего никогда не отступал от его дома 304 . То, что именно так и случилось, мы видим сегодня. Когда же спустя семь неполных месяцев аббат Иоанн, уладив и приведя в порядок дела, вернулся сюда, Доцибилис отправился в Гаэту и малое время спустя, поражённый недугом, умер тихой смертью, просив доставить его в наш монастырь 305 . А аббат Иоанн, поскольку и сам был уже в солидном возрасте, также умер 18 марта 306 и был погребён возле церкви блаженного Бенедикта.

29. В том году, когда он умер, он сделал монахом одного своего племянника -Иоанна по прозвищу Ротундул. Именно ему он, достигнув смертного часа, передал аббатство, хотя лишь очень немногие монахи были с ним в этом согласны и снесли это скорее вынужденно. Большая и наиболее здравая их часть, восприняв это с величайшим неудовольствием и считая недостойным, чтобы во главе такой видной общины стоял неофит, через несколько месяцев велели передать Пандульфу 307 , князю Беневентскому, чтобы он пришёл и привёл своего сына Атенульфа 308 для рукоположения его в аббаты; ибо никому более, нежели ему, не приличествует честь этого места. Этого Атенульфа, ещё ребёнка, император Оттон получил в заложники от отца 309 и велел воспитывать его и сторожить в каком-то монастыре по ту сторону гор. Спустя же какое-то время он, убеждённый своим отцом, облачился в монашескую одежду, [чтобы можно было бежать без всякого подозрения]*, и устроил побег, но на обратном пути тяжело заболел и дал обет впредь, если выздоровеет, добровольно носить ту рясу, которую обманно надел по случаю побега. Таким образом, вернувшись к отцу, он, поскольку не согласился жить у него во дворце, вплоть до этого времени оставался в монастыре святого Модеста, который расположен в городе Беневенте, [возле епископии]*. Итак, обрадованный полученной вестью, князь тут же прибыл в Монтекассино и с согласия и при поддержке монахов изгнал Ротундула и ко всеобщей радости передал им для рукоположения в аббаты своего сына. Итак, Ротундул, изгнанный таким образом, вернулся в Бене-вент и при поддержке родственников и с согласия и разрешения названного князя занял должность аббата вышеназванного монастыря святого Модеста. [В этом году был сильный голод, и случилась нехватка соли]*.

30. Около этого времени господин Лиуций, который, как мы говорили выше 310 , уйдя отсюда, отправился в Иерусалим, вернувшись, сперва какое-то время проживал возле Салерно, в некоей пустыни, где ныне построен монастырь святой Троицы, который называется «у Кавы» 311 . Там о нём узнал князь Гваймарий 312 и стал относиться к нему с большим уважением. Впоследствии же он вплоть до своей смерти весьма благочестиво проживал на нашей горе, в месте под названием Аль-банета 313 . Именно в этом месте незадолго до указанного времени некий раб Божий начал вести уединённый образ жизни и решил построить часовню в древнем водохранилище, которое нашёл там разрушенным; в то время как он раздумывал, в честь какого святого ему лучше всего построить эту церковь, туда, как рассказывают, случайно забрёл некий мальчишка школяр. Когда названный раб Божий спросил у него, умеет ли он петь, и тот ответил, что делает это весьма искусно, он приказал ему петь то, что первое придёт на ум, решив в душе, что тут же построит эту церковь во имя того святого, в честь которого споёт этот мальчик. И мальчик тут же начал респонсорий «Приди, избранница моя» и довольно приятным голосом допел его до конца. Итак, раб Божий, сильно обрадовавшись и поняв благодаря этому, что блаженнейшей Богородице угодно, чтобы её имя почиталось в этом месте, тут же, по мере своих сил, построил там небольшую церковь в честь Богородицы и вплоть до своей смерти весьма благоговейно упорствовал там в служении ей. Когда же спустя некоторое время туда пришёл названный [господин]* Лиуций, и это место очень ему понравилось, он решил оставаться там до самой смерти и упорствовать в служении Пресвятой Богородице. Итак, вернувшись к князю Гвай-марию 314 , [сыну названного Гваймария]*, которому он был некогда духовным отцом и наиболее близким человеком, он приобрёл у него многие и различные церковные украшения и некоторые кодексы, а также немало другой утвари для нужд братьев, поскольку тот весьма охотно и щедро уступил ему это и всё, что он хотел получить. Итак, в скором времени сделав названную церковь Богородицы [во всех отношениях]* более просторной, чем она была [раньше], и расписав её, он построил также вокруг немалой величины жилища для разных нужд проживавших [там людей] и начал весьма благочестиво жить там примерно с 30 братьями. Сам же, более прочих довольствуясь всяческой простотой и бедностью, посвятил себя столь смиренному служению, что подобно слугам просеивал муку в пекарне, предназначенную для выпечки хлеба, в то время как с уст его между тем никогда не сходили песни Давида. Неутомимо упорствуя в смирении своей жизни и чрезмерной строгости воздержания до самого последнего часа, он умер и был погребён в этом монастыре во времена аббата Рихерия.