Сергей Захаревич - Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

«Полагаю, — говорилось в записке Н.Г. Кузнецова, — что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР» [27, с. 258].

Итак, сведения о численности перебрасываемых немецких дивизий, сконцентрированных против Великобритании — «деза». Чем же был обусловлен такой чудовищный провал советской разведки? Прежде всего тем, что она, вопреки домыслам, на тот момент располагала крайне малым количеством источников информации в Германии. Сведений о происходящем на польской, в частности, стороне от местного населения СССР практически не получал, и не мудрено: во-первых, Сталин такой же враг Польши, как и Гитлер, во-вторых, Коба сам распустил в 1938-м польскую компартию, поэтому лишился помощи даже польских «левых». Переход советско-германской границы в ту пору был чреват сам по себе-явившегося с той стороны даже гражданского человека пограничники могли просто расстрелять без суда и следствия. Именно поэтому благополучное преодоление советско-германской границы называют первым чудом Вольфа Мессинга.

«Дальновидный» Сталин в 1938–1939 годах фактически ликвидировал советскую разведывательную сеть в рейхе и теперь мог рас считывать только на отчеты посольств и военных атташе. Остальное сделало само РСХА, уничтожившее практически все «левые» течения в стране, так что Коба в решающий момент остался без информации. Имелось лишь два по-настоящему ценных и достоверны) источника — швейцарский, завязанный на «Люси» — Рудольфе Ресслере, имевшем свои, до сих пор невыясненные источники среди нацистской элиты, и бельгийский — организация Харро Шульце Бойзена и Арвида Харнака, проникшая в министерство Люфтваффе. Имелся также Леман, но как сотрудник IV управления РСХА (гестапо) он не располагал обширными сведениями о военно-стратегических замыслах Гитлера, да и связь с ним носила крайне нерегулярный характер. Имелся также корреспондент Немецкого информационного бюро и газеты «Франкфуртер Цайтунг» Рихард Зорге, но Сталин немало поспособствовал тому, чтобы «Рамзая» услали в конце 1930-х в Японию. Вот, собственно, и все. Остальные источники имели характер ловли эха по всему свету. После того как выяснилось, что Германия все-таки враг, а не друг, по повелению «кремлевского горца» руководители НКВД и ГРУ кинулись заново налаживать ликвидированную агентурную сеть в Германии, но было уже поздно.

«Русская секретная служба в Германии проявляла повышенную активность (накануне войны. — С.З.), и мы видели, как расширяется сеть осведомителей. Простое наблюдение за противником иногда помогало нам сделать ценные выводы…

…Работа против русской секретной службы успешно продвигалась Мы раскрыли многочисленную агентуру, маршруты курьеров и местонахождение секретных радиопередатчиков. Мой метод, в основном, заключался в слежке и в передаче ложных сведений. Вести передачи на той волне, на которой работали секретные радиопередатчики русских, надо было очень осторожно, так как русские все тщательно проверяли и, заметив малейшие отклонения в сигналах, воспринимали их как дезинформацию Но нам везло: достаточно часто русские не подозревали, что получают ложные сведения. Основное значение этой работы заключалось не в том чтобы ввести их в заблуждение, а в том, чтобы узнать, что их интересует.

Нам также стало многое известно о методах их работы и об отношениях между различными группами агентов, работавших на них» [79, с. 144, 147].

Однако прав и Г.К. Жуков — даже из полученных сообщений можно было сделать правильные выводы. Некоторые исследователи полагают, что достоверная информация — это чуть ли не копия исходного секретного приказа или распоряжения с точностью до запятой. И если донесения разведчика в чем-то расходятся с планами противника, то это донесение — «деза», не подлежащая дальнейшему рассмотрению. На самом деле получить абсолютно точную информацию практически невозможно. Важен анализ полученной информации и выводы этой аналитической работы. Как отмечает Роберта Вольштеттер:

«Речь идет даже не о том, когда было получено последнее сообщение — в субботу или в воскресенье, — это большой роли не играло. Главное — как распорядились полученной информацией…» [20, с. 339].

И как же была проанализирована имеющаяся информация в СССР в 1941 году?

А никак! Мы уже видели на примере докладов Голикова и Кузнецова весной 1941 года, что информация свидетельствует об одном (пусть и не в полной мере), а выводы (угодные вождю) делаются совершенно иные и ни на чем не основанные!

Даже неточная информация о переброске немецких частей к советским границам показывает, что подобная переброска имела место. Данные о том, что Гитлер намерен начать войну с СССР (неважно до нападения на Великобританию или после этого) должна была насторожить Сталина. Еще больше должен был насторожить Кобу вояж в Великобританию Рудольфа Гесса.

Но даже подобная неточная информация не доводилась до Генерального штаба РККА, остававшегося в неведении относительно происходящего за кордоном. Все данные (яркий тому пример — Зимняя война) оседали либо в Разведупре, либо в верхних эшелонах власти, не доходя до рядовых «техников» войны. А среди разведсводок были и довольно любопытные. Например.

17 июня 1941 года нарком госбезопасности СССР Всеволод Меркулов направил Сталину и Молотову сообщение за № 2279/м о том, что, по данным источника в штабе германской авиации, все мероприятия немцев по подготовке вторжения в СССР «завершены и удар можно ожидать в любой момент». Резолюция Сталина на документе: «т. Меркулову. Можете послать Ваш «источник» из штаба герм. авиации к… матери! Это не «источник», а дезинформатор. И. Ст.».

«Гениальный» вождь даже не поинтересовался, от кого конкретно исходили эти сведения. А информация-то была верной потому, что источник — «Красная капелла», точнее брюссельская резидентура. Информация поступила в министерство Люфтваффе, а оттуда перекочевала на главный передатчик разведывательной сети Л. Треппера в Брюсселе. А товарищу Сталину следовало бы понимать, что одно дело — слухи, передаваемые каким-нибудь атташе, и совершенно другое — первоисточник.Тем более что в апреле 1941 года тот же самый «источник» уже передавал Кобе абсолютно верную и подтвердившуюся информацию о начале операции вермахта на Балканах. Почему же тогдаСталин поверил информации и предпринял соответствующие шаги, а сейчас нет? А потому, что «югославская» информация соответствовала желаниям Кобы, а нынешняя не вписывалась в его проекты. Иосиф Виссарионович уже твердо уверовал в то, что его последний план войны за Босфор гениален и что, как он задумал, так все и произойдет.