Всеволод Авдиев - Военная-история-Египта.-Том-2..docx

вести специальные дневники и подробно отмечать в них все детали, касающиеся военных

действий. Очевидно, уже в те времена возникали древнейшие формы

литературных

произведений, в которых описывались военные события и которые имели целью

суммировать боевой опыт, накопленный войсками и полководцами. Судя по

описаниям

походов, при помощи разведчиков собирались сведения о передвижениях

неприятельских

войск, об их численности, расположении, боевой готовности и всякого рода

иная военная

информация. Обсуждая план боевых действий на военном совете в Ихеме, Тутмос III

опирался на данные разведки, выяснившей важный факт сосредоточения

неприятельских

войск в Кадеше. Раньше чем вынести окончательное решение, фараон

принимает меры к

получению дополнительных разведывательных данных и только после этого

отдает

142

приказ о наступлении. Как видно из этого же рассказа летописца, перед

принятием

особенно ответственных решений фараоны созывали особые военные советы, на

которых

имели право выступать со своими предложениями, очевидно, наиболее видные

командиры. Конечно, эти военные советы могли обладать лишь совещательными

функциями. После подробного обсуждения вопросов, связанных с ходом

кампании,

фараон единолично принимал решение и отдавал соответствующий приказ по

войскам.

«Анналы Тутмоса III» дают некоторое представление и о тактике боя.

Египетское войско

во время передвижения делилось на авангард и арьергард, а в бою — на

центр и два

фланга. В необходимых случаях применялась быстрая сокрушительная атака, которая

должна была смять войска противника, внести дезорганизацию в его ряды и

уничтожить

его живую силу. Ввиду низкого уровня военной техники конечный исход битвы

во

многом зависел от численности войск, физической силы и выносливости

бойцов и,

конечно, морального фактора. На военном совете в Ихеме Тутмос III приказывает

выступить по опасной горной тропе, чтобы неожиданно и быстро напасть на

войско

противника и решительным ударом нанести ему полное поражение. При

развертывании

войск перед боем учитывалось расположение возвышенностей, теснин, рек и

дорог,

которые должны были усилить позицию.

Уровень военной техники всегда связан с уровнем технических знаний и

навыков.

Несомненный прогресс в развитии [203] материальной культуры нашел

отражение и в

военном деле. Египтяне в период Нового царства использовали металлическое

оружие

лучшего качества, чем в предшествующие времена. Соприкоснувшись во время

своих

походов в Переднюю Азию с рядом культурных народов, они заимствовали у

них

различные технические достижения. Применение в военном деле колесницы и

коня дало

возможность организовать новый вид колесничного войска, что в свою

очередь сделало

египетскую армию более подвижной и маневренной. Некоторый прогресс

наблюдается и в

технике изготовления оружия. Появляются большие сложные луки, широко

применяются

кинжалы и мечи, наконец, у азиатов заимствуется и новая форма особого

серповидного

меча. В фортификации появляются новые переднеазиатские способы постройки

крепостей. Широкое развитие военной политики требует от египетского

правительства

тщательной обороны границ государства. В связи с этим строится ряд новых

пограничных

укреплений. На северо-восточном рубеже находилась крепость Джару

, которая

должна была защищать Дельту Нила от нашествия азиатских племен. В Джару

был

расположен особый гарнизон, которым командовал офицер, бывший в то же

время

комендантом крепости. При Тутмосе IV эту должность занимал некто Неби, до

этого

назначения бывший «начальником крепости в стране Вават».82) Очевидно уже

в те

времена появляется группа военных командиров, которые специализируются

именно в

этом направлении. По мере углубления в области Передней Азии египетские

фараоны

были вынуждены строить различные укрепления в глубине завоеванных

территорий,

чтобы обороняться от восстаний мятежников, а также от нападения войск

соседних

больших государств. Так, например, Тутмос III после взятия Мегиддо

построил в этом

районе крепость и назвал ее «Тутмос — покоритель иноземцев». Судя по

этому названию,

эта крепость должна была явиться военной базой для дальнейшего

продвижения

египетских войск.

С той же целью египтяне строили в Нубии не только отдельные крепости, но

целые линии

укреплений. Под их защитой располагались провиантские склады, военные

гарнизоны,

которые обеспечивали порядок в завоеванной стране. Вокруг новых крепостей

вырастали

египто-нубийские поселения, становившиеся центрами хозяйственного, политического и

культурного влияния египтян в Нубии. Еще в период Среднего царства в

районе 2-го

порога Нила была построена мощная линия укрепленных пунктов. По мере

углубления

143

египетских войск во внутренние области Восточной Африки эта первая линия

египетских

укреплений стала постепенно уступать свое [204] место второй, более южной

линии

крепостей. Тутмос I построил на острове Томбос крепость, как об этом

говорится в

Томбосской надписи Тутмоса I и в Ассуанской надписи Тутмоса II. Название

этой

крепости — «Никто не может противиться ему (фараону. — В. А.) среди

племен девяти

луков» — должно было указывать на важность этого укрепленного пункта, который

призван был обеспечить господство египтян в завоеванной ими Нубии. 83) Боевой топор с изображением быка и льва. Новое царство.

Раскопки и надписи позволяют проследить всю цепь египетских укреплений, созданную

фараонами Нового царства в Нубии. Крепости, построенные в предшествующий

период в

Нижней Нубии, снова стали использоваться в военных целях. Внешние стены

этих старых

крепостей во многих случаях все еще были достаточно прочными и годились

для

обороны. Так, например, крепости в Элефантине и Бигэ в период Нового

царства

продолжали служить в качестве опорных пунктов для египтян. В частности, они

упоминаются в надписи из гробницы Рехмира и в одной надписи времени

Рамзеса V.84)

Крепость в Иккуре, судя по найденной здесь керамике, существовала и в

эпоху Нового

царства. Однако по мере дальнейшего продвижения египтян к югу она все

больше и

больше становилась ненужной. Раскопки Эмери и Кирвана показали, что

крепость в

Кубане в период Нового царства все еще сохраняла свое значение. Ряд