Михаил Смирнов - О Вячеславе Менжинском

В последних классах гимназии под влиянием талантливого преподавателя древних языков [11] Этим преподавателем был Иосиф Иванович Кабеле. В 6-й Петербургской гимназии, в которой учился В.Р. Менжинский, И.Кабеле проработал с 1 августа 1877 г. по 9 августа 1912 г. Всегда бодрый, энергичный, прекрасно знающий свой предмет, он был примером добросовестности и порядочности, приветливости и сердечности к ученикам. . Вячеслав Менжинский усиленно работал над усвоением классических языков и, таким образом, заложил основательный фундамент для своих дальнейших лингвистических занятий. Чтение античной литературы осталось до конца жизни одним из любимых его занятий. Много времени он посвятил и математике, что дало ему впоследствии возможность самостоятельно заниматься высшей математикой.

После блестящего окончания гимназии в 1893 году Вячеславу Менжинскому предстояло решить, какое высшее учебное заведение даст ему возможность выбрать работу по душе. Больше всего его прельщало быть врачом. Врач по своему положению в то время мог ближе подойти к рабочим на заводе или к крестьянам в деревне. Менжинский не осуществил этого намерения, но даже в последние годы своей жизни он жалел, что не занялся вплотную медициной, перед которой стояло и стоит столько неразрешенных вопросов.

Однако стремление изучать социальные науки заставило его предпочесть юридический факультет Петербургского университета, где можно было изучать политическую экономию и другие социальные науки. За два года до поступления Менжинского на этом же факультете блестяще сдал экзамены и получил диплом первой степени Владимир Ильич Ульянов.

Университет сравнительно с гимназией предоставлял молодежи больше свободы в деле изучения науки. Исчезло мелочное наблюдение за каждым шагом, студент мог посещать лекции на любом факультете, мог заниматься самостоятельно и был связан только обязательством вовремя сдавать зачеты. На юридическом факультете был ряд хороших профессоров, в увлекательных лекциях знакомивших студентов с достижениями буржуазной юридической науки.

Менжинский посещал лекции и на других факультетах — химия, физика, анатомия, психология привлекали его внимание. Но скоро он перенес свои занятия из стен университета главным образом в публичную библиотеку, где поглощал целые кипы книг. Он читал чрезвычайно быстро; все наиболее интересные книги конспектировал. Впоследствии, когда у него составилась своя библиотека, он испещрял поля книг заметками, ироническими восклицаниями, вопросительными и восклицательными знаками.

Между ним и сестрой Людмилой шло соревнование, кто больше прочтет книг за год. Оба соревнующихся в конце учебного года выложили по кипе книг. Кипа сестры оказалась выше, но Вячеслав спокойно предъявил длинный список книг, прочитанных в публичной библиотеке. Победа осталась за ним.

Студенческие годы Вячеслава Менжинского совпали с периодом дискуссий, которые вели народники и «легальные марксисты». Вопрос о рынках, о роли капитализма, о крестьянстве и общине, о том, имеет ли капитализм будущность в России, или ей предстоит перепрыгнуть прямо в царство социализма, очень волновал молодежь. В Вольно-экономическом обществе устраивались дискуссии на эти темы. На докладе Туган-Барановского [12] Туган-Барановский М. И. (1865–1919) — русский буржуазный экономист, представитель «легального марксизма», открыто выступавший в защиту капитализма. марксисты одержали верх, доказав существование капитализма в России.

Во время этих докладов приходилось говорить эзоповским, условным языком. Более ясно и резко высказывались в кружках и на больших студенческих собраниях, где бывали студенты всех типов учебных заведений. Здесь раздавались революционные речи. Конечно, шпики проникали, несмотря на конспиративные приемы устроителей, и доносили, кому следовало. И часто бывало, что выступавших ораторов впоследствии недосчитывались.

На этих собраниях происходили схватки между представителями различных партий, но так как собиралось лишь революционно настроенное студенчество, то основным мотивом была жгучая ненависть к существующему режиму, к царизму, к бюрократии, к эксплуататорам. Вечера носили характер митингов. Более глубокая проработка волнующих вопросов шла в кружках. Так, в одном из кружков по политической экономии, в котором участвовал Менжинский, изучали историю каждой экономической проблемы, начиная с Адама Смита и кончая Марксом. Студентом Менжинский прочел произведения Маркса, участвовал в студенческих революционных кружках, перевел для общего пользования с немецкого языка на русский отчеты об Эрфуртском съезде германских социал-демократов и принятую на съезде программу. Это была первая социал-демократическая программа, принятая немецкими рабочими на съезде в Эрфурте.

Изучение Маркса, главным образом его «Капитала» и работы «К критике политической экономии», определило мировоззрение Менжинского и его принадлежность к большевистскому крылу социал-демократической рабочей партии.

Наряду с разработкой вопросов политической экономии Менжинский заложил основательный фундамент по изучению юридических и исторических наук и сильно увлекался высшей математикой. К тому же периоду относится начало его интенсивных занятий языками. Он изучал немецкий язык в университете, интересовался японским, а затем китайским языком и стал изучать их самостоятельно. Будучи эмигрантом, он посещал восточный факультет Сорбонны и овладел этими языками настолько, что мог читать книги как древних философов, так и современные романы и газеты. Наряду с этим Менжинский не оставлял своих занятий европейскими языками. За французским и немецким последовали английский, финский, а также польский, чешский и другие славянские языки, затем датский, норвежский, шведский, испанский, итальянский. В общем, он знал девятнадцать языков. Если считать, что изучение языков он начал со времени поступления в гимназию, то окажется, что на овладение каждым языком у него уходило года три. Но, конечно, подсчет этот очень приблизительный, так как иногда он занимался несколькими языками сразу, и бывали годы, когда при всей трудоспособности Менжинского ему приходилось оставлять изучение языков надолго. На многих из этих языков он мог говорить, на всех — читать научные книги и беллетристику… На всех этих языках он следил за прессой.

В бытность свою заместителем председателя ВЧК — ГПУ и председателем ОГПУ Вячеслав Рудольфович начинал свой день с просмотра десятков газет на всех языках. Его кровать и весь пол около кровати ежедневно покрывались прочитанными и просмотренными газетами. Если прибавить к этому чтение изо дня в день телеграмм ТАСС и других агентств, то становятся понятными его глубокая осведомленность в международной конъюнктуре, знание экономического и политического положения европейских и неевропейских стран. В ряде стран (в Финляндии, Бельгии, Швейцарии, Италии, Англии, Америке, Германии и особенно во Франции) он жил подолгу и имел возможность досконально изучать прессу и литературу. У него была своя система изучения иностранных языков: он брал книгу в подлиннике и близкий перевод на русский или на созвучный оригиналу язык и вначале читал, не прибегая к словарю. Словарь появлялся вместе с грамматикой уже во второй стадии изучения. Затем он читал все новые и новые книги, возвращаясь иногда к прочитанной для лучшего усвоения.