Геннадий Кудий - Русская Атлантида

Как следствие, к 6 июня, когда литовские вельможи и посланники шляхты вернулись на сейм, Великое княжество Литовское лишилось всех своих украинских владений или примерно трети территории и населения. Ободренные успехом, поляки приступили к инкорпорации исторического ядра ВКЛ — Беларуси и Литвы. Дальнейшее сопротивление Польше стало почти невозможным, но оно продолжалось. 7 июня 1569 года в присутствии короля проникновенную речь произнес Иван Ходкевич, староста жмудский. Он заявил следующее: «Неприятель (московский) во время перемирия не нарушал собственности, а нас, живущих в вечном мире и братстве с вами, господа поляки, вы лишаете этого права. Справедливости мало на земле! Но Бог такой несправедливости с нами не потерпит: рано или поздно расчет будет». В ответ краковский архиепископ увещевал белорусско-литовских послов согласиться на унию, на что получил ответ Ходкевича: «Не знаю, какая это будет уния, когда мы видим, что уже теперь между вами в сенате сидят литовские сенаторы. Вы уже обрезали нам крылья! Между вами сидят воеводы: волынский, киевский, подляшский, подольский, между вами и другие наши сенаторы-каштеляны. Впрочем, дайте нам привилей на унию, мы его обсудим». Отчаяние великолитовских вельмож в полной мере проявилось и в письме Николая Радзивилла Нарушевичу, в котором автор горько сожалеет о «похоронах и уничтожении навсегда ранее свободного и независимого государства, известного как Великое княжество Литовское». Рассмотрев условия присоединения ВКЛ к Польше, выработанные поляками, белорусско-литовские послы вновь составили пожелания по этому поводу королю, но их вновь отвергли. Переговоры затягивались и были утомительны, но аннексия Подляшья, Подолии, Волыни и Киевщины делала позицию ВКЛ весьма шаткой, особенно с учетом пропольской позиции короля и значительной части собственной шляхты. Как следствие, убедившись в бесплодности усилий защитить независимость собственного государства, белорусско-литовские послы, истомленные физически и духовно, согласились на образование Речи Посполитой в основном по польскому сценарию.

Провозглашение Люблинской унии.

Другими словами, кажущийся крепким изначально фронт стояния за независимость Великого княжества Литовского был разрушен отпадением от него русско-украинских послов и сенаторов. В этом и заключалась великая трагедия Люблинской унии, ставшая впоследствии трагедией для всего белорусско-литовского и русско-украинского народов.

Объявление унии между Великим княжеством Литовским и Польшей было назначено на 28 июня 1569 года. К 10 часам утра этого дня в городском замке собрался весь состав сейма. От имени сенаторов и послов ВКЛ на собрании с пламенной речью выступил все тот же Ходкевич. Он взывал короля сохранить привилегии Великого княжества Литовского и государственную печать его «ради чести бывшего Литовского государства», целость которого защищали своею кровью белорусы, литовцы и русины-украинцы. «Нам уже не к кому обратиться за помощью, — со слезами говорил Иван Ходкевич, — разве только к Богу и к вам, милостивый государь наш, как защитнику наших прав и Божию помазаннику… Приносим вам нижайшую просьбу: так провести к концу это дело, дабы оно не влекло за собою порабощения и позора нам и потомкам нашим… Мы теперь доведены до того, что должны с покорною просьбою пасть к ногам вашего величества». При этих словах все белорусско-литовские послы и сенаторы пали на колени, а Ходкевич продолжал: «Именем Бога умоляем тебя, государь, помнить нашу службу, нашу верность тебе и нашу кровь, которую мы проливали для твоей славы. Благоволи так устроить нас, чтобы всем нам была честь, а не посмеяние и унижение, чтобы сохранены были наше доброе имя и твоя государева совесть. Именем Бога умоляем тебя помнить, что ты нам утвердил своею собственною присягою». Белорусам и литовцам отвечал краковский архиепископ, вновь утешая их унией. Краткую речь сказал также король, в которой уверял белорусско-литовских послов в полной благосклонности к ним и заботе об их благе, как только они исполнят его волю об унии. На следующий день, в праздник св. апостолов Петра и Павла, в костелах Люблина уже пели «Тэ Дэум», а польские ксендзы призывали своих прихожан благодарить Бога за счастливое для Польши событие.

Герб Речи Посполитой.

ВКЛ на карте РП.

1 июля 1569 года белорусско-литовские сенаторы и послы были приведены к присяге на верность унии, т. е. фактически на включение своего государства в состав Польши. Все совершилось по воле короля и польской знати, мечтавшей об этом событии со времени Ягайлы. Великое княжество Литовское, которое ранее в три раза превосходило Польшу по территории, опустилось до уровня придатка польской короны. Тем самым после 350-летнего государственного бытия как суверенное государство оно перестало существовать. Великолитовские патриоты в течение 175 лет энергично защищали независимость своего государства от посягательства поляков, воевали за это с Москвой и крестоносцами, но в конце концов не выдержали и сдались на милость победителей-союзников. Но милости не последовало, так как цели и устремления польской стороны были прямо противоположными патриотическим чувствам белорусского и литовского народов.

На фоне драматической борьбы за свободу и независимость Великого княжества Литовского особенно ярко выделялись белорусско-литовские государственные деятели и патриоты, в первых рядах которых находились князья Радзивиллы: Николай Черный (умер в 1565 г.) и Николай Рыжий — воевода виленский, титуловавший себя: «Мы, Николай Радзивилл, Божиею милостию князь Олотский и Несвижский»; Иван Ходкевич — староста жмудский, Евстафий Волович — староста берестейский, Николай Нарушевич — подскарбий литовский и Пац — каштелян витебский, которые смело и энергично защищали интересы своего государства до последней возможности. И если бы не выход из их рядов русско-украинских сенаторов и послов, то Люблинская уния 1569 года, скорее всего, вызвала бы открытую войну Великого княжества Литовского с Польшей. Литовско-белорусские патриоты, не желая отдавать Польше свое государство, приготовлялись к такой войне и рассылали грамоты с призывом к ней. Поляки считались с возможностью войны, поэтому уже на Люблинском сейме обсуждали между собою меры по ее предотвращению. Эта военная угроза миновала лишь тогда, когда польскую сторону приняли русины-украинцы, а белорусы и литовцы были предоставлены своим собственным силам, да еще и находясь к тому же в состоянии войны с Московским государством. В такой ситуации они просто были не способны воевать с Польшей. Вот почему Иван Ходкевич, обращаясь к русско-украинским послам, и воскликнул на сейме с отчаянием: «Вы уже обрезали нам крылья!»