Коллектив авторов История - Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

Само восстание началось в 1796 г., а подавлено было только к концу 1804 г. Оно приняло огромные масштабы и распространилось на ряд провинций Северо-Западного и Западного Китая. Властям длительное время не удавалось с ним справиться, однако в 1798–1799 гг. повстанцы потеряли нескольких лидеров и утратили часть контролируемых ими территорий. Кроме того, Пекин направил на подавление восстания более компетентных военачальников. Дала свои результаты и новая стратегия властей, которые стали активно использовать местное ополчение, а также стремились опустошать районы, которые могли занять восставшие, вывозя оттуда население и продовольствие в особые укрепленные поселения. К концу 1802 г. основные силы повстанцев были разгромлены.

В конце века стал очевиден не только внутренний кризис Цинской империи. Переговоры властей с побывавшим там в 1793–1794 гг. британским посольством во главе с Дж. Макартни (имевшем к тому времени опыт службы в Индии и дипломатической работы в России) вновь выявили их неспособность выработать адекватную политику в отношении окружающего мира. Он в числе прочего предложил китайской стороне расширить перечень мест, где могла бы происходить торговля, и разрешить Великобритании иметь постоянное представительство в Пекине. В Китае британцев приняли чрезвычайно любезно, но на оба их предложения ответили отказом, а к ним самим относились как к посольству даннической страны. Всякий, кто желал иметь дело с Китаем, по-прежнему должен был играть по установленным им правилам, заранее обрекая себя на неудачу при попытках изменить порядок вещей.

В целом Китай заканчивал XVIII в., пребывая во власти иллюзий. Огромная страна до 90-х годов сохраняла относительную социальную и экономическую стабильность. Внешний мир еще изъявлял готовность общаться с Китаем, соблюдая установленные им нормы. В официальной китайской риторике о Цинской империи говорилось как о процветающем государстве, находящемся под властью монарха, равного которому по длительности правления и масштабам сделанного в истории страны до тех пор не встречалось.

Однако рост населения в условиях стабильности и отсутствия внутренних потрясений перерос в демографический кризис, экономика и финансовая система уже несли в себе признаки нездоровья. После разгрома Джунгарии, главного внешнеполитического и военного противника, армия ослабла, щедро поддержанный государством мертвящий классицизм официальной культуры во многом парализовал развитие китайской науки и литературы. Авторитарная система управления выродилась в коррумпированный режим во главе со стареющим правителем и предприимчивым корыстным фаворитом. Государственный аппарат еще функционировал, и власть пока еще могла за себя постоять, но в целом страна уже с трудом была способна реагировать на новые внутренние и внешние вызовы и даже утратила ранее приобретенные знания.

Внешний мир тем временем стремительно менялся. Если в начале века Европа и Китай во многом имели весьма иллюзорные представления друг о друге, то к концу века европейские иллюзии рассеялись и теперь мир знал о Китае больше, чем Китай о мире. Возникающая в глубине империи и на ее границах новая реальность через несколько десятилетий даст о себе знать поражением в «опиумной войне» и разрушительным Тайпинским восстанием.

«Китайская империя — старый, обезумевший первоклассный военный корабль, который ряд сменявшихся один за другим способных и бдительных офицеров в течение прошедших полутора веков умудрялся поддерживать на плаву, внушая благоговейный страх своим соседям его большим размером и внешним видом. Но когда неподходящему человеку случится принять команду на палубе, то можно попрощаться с дисциплиной на корабле, и он уже более не будет в безопасности. Он, возможно, не потонет сразу, но станет дрейфовать какое-то время как остов потерпевшего крушение судна, а потом разобьется у берега на куски и его никогда уже не удастся отстроить заново» (Дж. Макартни. «Китайский дневник». Записи, сделанные в январе 1794 г.).

XVIII век не был рубежным в истории Японии. Он явился продолжением прошлого XVII в. XIX столетие сначала медленно, а затем все быстрее приступило к демонтажу того уклада государственной и социальной жизни, который сложился к XVIII в. и достиг в нем своего расцвета. Ни до, ни после него Япония не знала такого длительного мирного и спокойного периода, когда силы населения японского архипелага были направлены исключительно на мирный труд и созидание.

Для того чтобы охарактеризовать исторические процессы XVIII в. необходимо обратиться к веку XVII, ибо в его начале произошли те события и были приняты те решения, которые определили на долгое время будущее страны. Главнейшим из этих событий следует признать установление сёгуната Токугава.

В 15-й день девятой луны (21 октября) 1600 г. семидесятитысячное войско коалиции княжеств Восточной Японии под водительством даймё (князя) Токугава Иэясу (1542–1616) одержало решающую победу над армией (80 тыс. человек) коалиции княжеств Западной Японии в битве при Сэкигахара (пров. Мино, совр. преф. Гифу). В самом скором времени после своей победы Иэясу удалось объединить Японию, которую последние десятилетия сотрясали кровопролитные междоусобные войны. В 1603 г. Токугава Иэясу получил указ императора Гоёдзэй (1586–1611) о назначении его военным правителем — сёгуном. Полная должность звучала как «великий сёгун, покоритель восточных варваров». Эта должность имела древнее происхождение, на нее назначались военачальники, выступавшие походом на восток (северо-восток) острова Хонсю против эдзо (или эмиси) — предков айнов. В древности должность сёгуна была временной, для Иэясу и его потомков она стала постоянной и наследственной.

Должность сёгуна первоначально предполагала, что он будет защищать императора от нападений «варваров». На самом деле немногочисленные эдзо (полукочевые земледельцы, рыболовы, охотники и собиратели) не представляли никакой реальной угрозы режиму. Настоящих внешних врагов у Японии не существовало. Однако после окончания прошлых войн Иэясу предстояло восстановить спокойствие и мир в самой Японии. В 1615 г. его войска взяли штурмом осакский замок Тоётоми Хидэёри (1593–1615), последнего возможного конкурента в борьбе за власть. После самоубийства Хидэёри дом Токугава окончательно утвердился в своем положении.

Всего через два года после назначения сёгуном Иэясу отрекся в пользу своего сына Хидэтада (1579–1632), который повелением императора был также назначен сёгуном. Так началась династия Токугава. Однако сам Иэясу до самой смерти оставался реальным главой сёгуната. Он использовал политическую технику, давно апробированную в императорском доме, где отрекшийся император зачастую получал большие полномочия по сравнению с тем временем, когда он находился на троне. Назначив преемника (т. е. обеспечив преемственность власти), он по праву старшинства оставался главой дома, но избавлялся при этом от многих ритуальных и церемониальных ограничений, которые накладывал на него императорский титул. Отречения сёгунов были достаточно распространенной практикой и в дальнейшем.