Коллектив авторов История - Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

«Японская империя, состоящая из семи основных частей, подразделяющихся на тридцать шесть королевств» Карта Т. Китчина и Р. Сейера. 1794 г.

Свою ставку Иэясу основал на востоке Японии — в деревушке Эдо (современный Токио), которая была расположена в 500 км от Киото, где находился дворец императора. Теперь это поселение стало стремительно преображаться в гигантский город — главный административный центр страны. Однако, помня о своем военном прошлом, правительство Токугава по-прежнему именовалось «полевой ставкой» (бакуфу). Она находилась на побережье Тихого океана в долине Канто, самом большом рисопроизводящем районе страны. Это обстоятельство оказалось для Токугава более важным, чем близость к императору и Киото — традиционному политическому центру Японии. Получив контроль над Канто, Токугава приобрели ресурсную основу для содержания разветвленного бюрократического аппарата и самой большой армии в стране, конкуренцию которой не могла составить ни одна княжеская дружина.

Второе важнейшее событие в истории Японии XVII в. — это закрытие страны. В 1639 г. были изданы сёгунские указы, окончательно запретившие пребывание в Японии христианских миссионеров (в основном, это были иезуиты) и европейских купцов. Европейцев сочли силой, которая оказывала на Японию дестабилизирующее влияние. Лучшим доказательством этому послужило крестьянское восстание 1637–1638 гг. в Симабара (пров. Хидзэн, совр. преф. Нагасаки). Именно там, на острове Кюсю, влияние христиан было самым сильным в Японии (даже часть тамошних князей приняли христианство). Восстание началось из-за повышения налогов, в нем участвовали 37 тыс. человек, его возглавляли японские христиане, и оно было окрашено в милленаристические тона. В подавлении восстания приняли участие около 120 тыс. воинов.

После усмирения крестьян нападки на христианство со стороны властей усиливаются. Его квалифицируют как религию, которая учит неповиновению властям, отказу от веры в синтоистских божеств и будд, в глазах элиты оно предстает как разрушитель традиционных этических ценностей. Прежде всего имелись в виду семейные отношения. Заявления миссионеров о том, что только крещение избавляет от ада, распространялось ими и на некрещеных предков японских христиан, что входило в вопиющее противоречие с культом предков. В качестве практического обоснования изгнания европейцев выступало и то соображение, что через них осуществляется доставка в Японию огнестрельного оружия.

Теперь общение с внешним миром было ограничено несколькими китайскими, корейскими и голландскими кораблями. Лимит для последних был самым жестким и составлял всего два корабля в год. Фактория Ост-Индской компании, занимавшейся в Японии торговлей предметами роскоши, располагалась на крошечном насыпном островке Дэсима возле Нагасаки. Именно голландские купцы стали на долгое время японским «окном в Европу». Более мягкое отношение к голландцам было обусловлено тем, что они принадлежали не к католикам, а к протестантам и не занимались прозелитизмом. Прибывая в Японию, они были обязаны представить детальный отчет о том, что произошло в Европе за истекший «отчетный период». Хотя голландцы временами отправлялись в Эдо на аудиенцию к сёгуну, без специального на то разрешения они не имели права покидать пределы Дэсима. Христианство же в самой Японии подверглось строжайшему запрету. Всем японцам предлагалось доказать, что они не являются приверженцами этой религии: им следовало попрать сделанную из меди христианскую икону с изображением девы Марии. Последователей христианства преследовали и даже казнили.

После подавления симабарского восстания Япония вступила в полосу стабильности и мира. Европейцы, разочарованные отсутствием в Японии тех ресурсов и товаров, которые в избытке имелись в других странах Восточной Азии (прежде всего в Индии), в течение длительного времени не беспокоили Японию непрошенными вторжениями. Вместе с запретом «на въезд» был введен и запрет на выезд японцев за пределы архипелага. Строительство крупных судов также не разрешалось. Для Японии наступило время крайне ограниченных контактов с внешним миром. Поскольку стабильный XVIII в. оказался беден происшествиями, событиями «общенациональной» и международной значимости, то основное внимание историков традиционно уделяется не столько истории «событийной», сколько институциональной.

Основателю сёгунской династии Токугава Иэясу и его потомкам удалось сформировать такую политическую систему, которая доказывала свою прочность в течение двух с половиной веков. К XVIII в. страна оказалась разбита на две с половиной сотни княжеств. Их размеры были ничтожны, в среднем всего около тысячи квадратных километров. Князья были ранжированы на две основные категории: прямые вассалы дома Токугава — фудай даймё («внутренние князья»; в их число попали союзники Иэясу по борьбе против западной коалиции; в конце XVIII в. их насчитывалось 145) и тодзама даймё («внешние князья», бывшие противники Иэясу, их число составляло 98). Кроме того, отдельную группу образовывали «родственные княжества» (симпан, в количестве 23), т. е. княжества, которые возглавлялись родственными Токугава домами. Внутри этих категорий существовали и другие подразделения, что создавало достаточно запутанную систему вассальных отношений. При этом переход из одной категории в другую был мало возможен. Хотя из этого правила и существовали исключения, но общим курсом Токугава по отношению к княжествам являлась не их интеграция, а фиксация того типа отношений, который существовал при Иэясу. Это не означает, что правительство бакуфу не занималось конфискацией и перераспределением земель при первых сёгунах, но они были весьма далеки от идеи полной централизации управления. К XVIII в. система обрела стабильность, случаи перераспределения земли и переводов даймё с места на место стали скорее не правилом, а исключением. Идеалом периода Токугава была конфедерация княжеств, а не государство абсолютистского типа. Это было не только политическое, но и мировоззренческое убеждение: Иэясу завещал своим потомкам оставлять без изменения нравы и обычаи провинций, входивших в Японию, на том основании, что то, что хорошо для одних, не подходит другим. Политический строй Токугава держался на системе «сдержек и противовесов».

Тем не менее на поведение князей были наложены серьезные ограничения. Им запрещалось строительство новых оборонительных сооружений (замков); для предотвращения создания скрепленных кровным родством коалиций заключать браки они могли только с согласия бакуфу; по всей стране было запрещено иметь огнестрельное оружие; крупнейшие города (Эдо, Киото, Осака, Нагоя), порты и рудники были выведены из-под контроля князей и находились под непосредственным управлением бакуфу. Сёгунат всячески препятствовал контактам князей с императорским домом.