Борис Зотов - По следам золотого идола

- Тут, Саша, поступила новая информация, на фоне которой вырисовываются, так сказать, контуры насильственного увода лодки, объяснил Липский, - другими словами, фиалки пахнут не тем.

- Да бросьте! Ну кто мог спереть фелюгу в этой глуши? Тут же на тридцать верст кругом тишь да гладь.

- Вот - герой дня, он слышал где-то мотора стук. А вчера какой-то типус подслушал разговор наших посудомоек об идоле.

- Ах, черт, ведь мне временами тоже казалось, что за нами идут; когда я сбавлял обороты - особенно... Вон оно что! Да, завал полнейший... Тогда нечего терять время, срубим плот и погнали. Ты, Василий... как сказать, не куксись, бывает. А с плотом надо спешить!

- Мы на Алтае занимались этим дни три-четыре. Там прямо на берегу стоял строевой мачтовый лес. А здесь сосенка тянет на накатник, не больше. Значит, надо подыскивать где-то на стороне деревья потолще, валить, очищать от ветвей, раскряжевывать, тащить, вытесывать поперечины, плотить... Андрей, прищурившись, осмотрел туристский топорик за два пятьдесят с пластмассовой рукояткой и, встряхув его несколько раз, закончил: - Нет, это не вариант.

- Послушайте, люди, - начал я как можно тверже, - я прохлопал лодку, я и пойду в Слободу, попрошу помочь... Пойду напрямик, тут можно срезать, так что...

- Исключено, - перебил Андрей, - напрямик не пройти. Тут непроходимые болота, Сергеев же сказал. И вообще в одиночку в лес на севере даже зубры-таежники остерегаются ходить. Короче, решение такое: в деревню за помощью идти надо, это верно. Пытаться продолжить движение пешком, с грузом по незнакомым местам, зная, что тут кто-то рядом ходит, кто явно не желает нам добра, - авантюра.

- Но нас могут опередить! - воскликнул Сашка.

- Пусть. Рисковать мы не имеем права. Идя строго по берегу, можно, если как следует нажать, к исходу дня добраться до деревни. Но идти надо вдвоем и налегке, без мешков. Остальным ждать в лагере. Александр! Ты - за старшего. Пойдем мы с Ветровым. Заодно осмотрим внимательно все, вдруг лодку и впрямь унесла река. Других мнений нет?

Других мнений не было, и мы начали собираться в путь.

ЗАПИСЬ 4

Добраться пешком до Слободы оказалось гораздо труднее, чем мог предположить даже многоопытный аспирант. Я не говорю просто об усталости и чисто физических перегрузках, о комарах, мокрой одежде и прочих прелестях, я веду речь о приключениях, которые могли окончиться не то чтобы плачевно, но просто трагически - по крайней мере для одного из нас. Когда я думаю о том, к чему в конечном итоге могла привести моя минутная, в общем-то, слабость, то меня словно прессом гнет к земле. Теперь я начинаю соображать, почему у людей с возрастом меняется осанка...

Вначале шли бодро - Андрей впереди, я старался не отставать. Километров десять - двенадцать прошли великолепно, самоходом. То есть как великолепно: дождь не умолкал, трава, ветви деревьев и кустов - все было мокрое, на замоховелых участках ноги, погружаясь, всасывались в эту губочную мокрядь и выдирать их было нелегко, - главное, что мы шли, хоть и мокрые и сверху и снизу, но без серьезных ЧП. Не знаю, как шефу, но мне было жарко.

Часа через три после безостановочной ходьбы, когда усталость начала сказываться и я увидел, что потихоньку отстаю, я начал броски: дистанция увеличивается, собираю себя в кулак и бегом вперед. Тут Андрей остановился.

- Вон видишь впереди мысок? Мы вчера на нем делали малый привал. Там сосняк, песочек, и потому должно быть относительно сухо. Там мы шикарно отдохнем.

Он ободряюще хлопнул меня по плечу:

- Вперед, на штурм этого благодатного местечка!

Едва добрались до мыска, я рухнул на валежник под первую сосну. По совету Андрея ноги вытянул, пристроив их таким образом, чтобы они были выше головы. Что делать, в походе главный работающий орган - ноги, им и положение соответствующее. Сам Андрей не мешкая захлопотал по хозяйству. Не скрою, приятно было наблюдать работу туриста-аса. От помощи Андрей отказался: экономь, дескать, силенки.

Вскоре ароматный дым пошел от разогретой на костре продолговатой банки свиной тушенки.

- Бери ложку, бери бак, ложки нету - хлебай так, - сигнальной трубой пропел аспирант, нарезая огромными ломтями хлеб.

Мы ели прямо из банки, поочередно опуская чуть изогнутые для удобства алюминиевые серые ложки и подставляя хлеб так, чтобы ни капли жира не пропало по дороге. Сбоку от огня уже стояли, закипая, кружки с чаем.

- Обед, конечно, примитивный, но...

- Лучше не бывает!

- Ну вот, молодцом! Да, старые истины не ржавеют: "Путь к сердцу солдата..." Сейчас, брат Василий, мы с тобой сделаем перекур с дремотой. Путь неблизкий, надо спешить медленно.

Отдохнув, мы собрались и двинулись дальше. Идти стало как будто легче. С утра у меня сильно болели мышцы после вчерашних экзерсисов, каждый взмах руки резал спину у лопатки; теперь наступало втягивание в марш. Примерно через час-полтора мы подошли к безымянной речке - притоку Вилюги. Берег не казался топким, ширина метров пятнадцать. Посоветовавшись, мы решили подняться немного вверх по течению, предположив, что там может быть поуже и найдется более удобное местечко для переправы.

И точно, мы не сделали и сотни шагов, как наткнулись на перекинутый через речку ствол. Андрей попробовал: жидковат, но все же держит. Рядом валялся почерневший от влаги и времени шест. Пока Андрей примеривался, как пройти по стволу, упираясь в дно шестом, я увидел в зарослях осоки маленький, аккуратно сбитый плот, видимо, давно никем не используемый. Быстро срубив подходящую палку, я лихо вскочил на плат и изо всех сил уперся в берег. Плот тяжело сдвинулся с места, нехотя заскользил, подгибая осоку.

- Андрей! - крикнул торжествующе я. - Пока ты там балансируешь, как канатоходец, я на этом корабле устремляюсь вперед!

И в этот же момент наступила развязка. Мы оба дали промашку, недооценив препятствие, посчитав его плевым. Шест Андрея прорвал верхнее тонкое, травянисто-наносное дно и ушел вниз. Аспирант, потеряв внезапно опору, снопом рухнул в воду, с маху завязнув в коварной ловушке. Это было как раз на середине речки. Не успев еще никак среагировать, я ощутил, что медленно, но верно сам погружаюсь в воду. Набухшее, пропитанное влагой дерево почти не имело плавучести, и плот, вытолкнутый на чистую воду, опустился на дно. Положение сложилось отчаянное. Я стоял почти по пояс в воде, в шести-семи метрах барахтался Андрей, и мы были не в силах помочь друг другу. Сделай я шаг с плота - и я провалился бы в цепкую, вязкую тину. Андрей вдруг сделал винтообразное движение, развернувшее его ко мне спиной, еще два исступленно-резких взмаха обеими руками одновременно, как при плавании баттерфляем, и он, срывая ногти, уцепился за бревно. Остальное было уже делом техники.