Борис Зотов - По следам золотого идола

Я подумал о том, как приятно полярникам слышать голоса близких и родных людей; и мне было приятно, что я в какой-то, пусть самой небольшой степени, могу быть уподоблен им: тоже в отрыве от дома, от близких, в безлюдной таежной глухомани. Наверное, и все наши ощущали то же и без обычного шума и смеха слушали передачу.

Когда все кончилось, мы помолчали, и только после солидной паузы выступил Митя Липский.

- Все-таки до чего все люди одинаковы: и слова, и мысли, и чувства как из-под одного пресса.

Лучше уж не комментировал бы он эти радиописьма. В чем-то он, конечно же, прав, но есть случаи, когда с этой правдой лучше не вылезать. Митяй этого не чувствует - когда надо говорить, а когда лучше промолчать. Натура у него, у поросенка, такая.

То, что он хороший товарищ, он доказал; доказал, что не шкурник, и, если надо, готов головой рисковать, в огонь полезть. Буквально доказал. Но при всем при этом не может он не умничать: видать, намного он опередил нас, грешных, в умственном развитии и, чуть-чуть скучая с нами, позволяет себе изгиляться. Но ведь Андрей еще умнее его, а вот ведь не позволяет себе такого. Как так?

ЗАПИСЬ 3

Шли, шли и дошли, добрались-таки до Большого Тимана. На ночлег расположились в роскошном пихтаче. Соорудили такие пружинно-мягкие постели, что сам черт теперь нам не брат, - выспимся на славу! Хотя мне лично не так повезло: моя очередь дежурить - третья, значит, спать всего четыре часа, ну а перед подъемом, может, еще часок-другой удастся добрать, в общем, ночь разбита.

Поэтому, я чувствую, сегодняшняя моя запись будет рекордно короткой. Все-таки, едва мы пришли на место, я не утерпел, поднялся на ближнюю лысую вершину, осмотрелся. Прежде всего посмотрел, сколько мы, на глаз, отмахали. И хотя не особенно высоки те хвойные леса, которыми мы шли на Тиман, редко выше пяти-семи метров, - место предыдущей стоянки разглядеть не удалось. Лес и лес, и все тут. А оттуда ведь Тиман был виден хорошо! Особенно вот эта живописная группа сильно выветренных камней-столбов, которая и служила нам ориентиром.

Ну а на востоке, куда нам предстояло сделать завтра последний бросок, ландшафт казался более разнообразным. Там были и зеленые холмы, и желтые выходы каменных пород, и серо-голубые блюдца озер или заболоченных участков. Если мы идем правильно, то завтра к обеду должны попасть на место, обозначенное на пироговской карте заветным крестиком и пока еще не расшифрованным словом БЛИЗ!

Если, конечно, не завязнем в каком-нибудь болотище. Впрочем, мы их предпочитаем обходить. Сходит разведчик налегке с длинным шестом в руках, если не выше колена и дно приличное, еще ладно, а так - Андрей засекает азимут и идем по прямоугольной петле в обход.

- Иди спать, иди, - уже ворчит на меня Митяй, его смена первая, завтра вот извлечем золотую бабищу из тьмы веков, тогда и займешься борзописанием.

Что-то будет завтра?

ЗАПИСЬ 4

Как всегда бывает, последние километры пути давались с великим трудом. К тому же нам пришлось идти по свежей гари: видно, пожары случались не так уж редко не только в Завилюжье. Черная, сыпучая, как порох, угольная пыль неприятно скрипела под ногами, и мертвые, обнаженные и обугленные деревья, точнее, их скелеты, действовали угнетающе. А главное, вокруг не было ничего живого: всеядный огонь разогнал и погубил всех - и больших, и малых лесных обитателей.

- Пал эдак гектаров на пять-шесть сотен, - Андрей оценивающе посмотрел по сторонам, - жаль, в этих краях тоже из-за чьей-то халатности много добра сгублено. Теперь природе работы полно, на десятилетия хватит, только наши дети смогут увидеть здесь настоящий, зрелый хвойный лес.

- Давайте не делать малого привала в этих местах. Чувствуешь себя как на похоронах, лучше уж поскорей пройти, - предложила Инга.

Внезапно в этот момент где-то на востоке возник, а потом начал быстро усиливаться и приближаться низкий, грозно-раскатистый мощный рев. За последние дни мне пришлось и тонуть, и дважды побывать в самой, можно сказать, пасти огненного дракона, но, честно говоря, мне стало немного не по себе. Пугает неизвестность - что верно, то верно!

Все мы, как по команде, остановились, прислушиваясь. Рев начал помалу стихать, затем прекратился.

- Мистика, - пробормотал Липский, - или мы забрели не туда, или...

- Или кто-то пугает нас, не желая подпускать к месту, где находится тайник, - добавил Сашка, с трудом изображая улыбку.

Не знаю, кого как, а меня лично в этот момент взяло сомнение: забрались черт знает в какие дебри, впереди какой-то таинственный гул или рев. Чтобы никто ничего не заметил, я сказал как можно невозмутимее:

- На водопад не похоже, цивилизация далеко, и поезда здесь не ходят. Остается предположить - извержение гейзера...

- Или крик гигантского чудовища, невесть как уцелевшего с доисторических времен, ну, что-нибудь типа Несен, - подхватил быстрее других овладевший собой Митяй, явно "заводя" Вершинину.

- Такие шутки и в такой момент я не воспринимаю. Я устала! Мне не до юмора. Что же это все-таки могло быть?

- Золотая богиня приветствует нас или, как единственное сродственное существо в нашей компании, персонально мадемуазель Вершинину, - начал разыгрывать Липский.

- Кстати, - быстро среагировал на последнюю фразу Андрей, - не знаю, это экспромт или домашняя, так сказать кабинетная, заготовка Липского, но может статься, он и прав.

- В чем прав?

- А в том, что золотая баба имеет голос. По крайней мере, в древних книгах говорилось, что она могла при ветре издавать трубные звуки... Якобы имела органное устройство в своей утробе или что-то вроде этого.

- Вот видите, - небрежно сказал Митяй, - что значит интуиция, помноженная на глубокие познания. Попадание в десятку!

- Так в чем же дело? Значит, это она! - нетерпеливо перебил я. Столпились, рассуждаем, а время-то идет!

Про себя мне подумалось, что я уже прошел огонь и воду и теперь по странному стечению обстоятельств мне предстояло испытание медными трубами.

Теперь я уже не сомневался ни в чем. Круг смыкался все теснее, и добытые нами факты и исторические обстоятельства выстраивались в единую нерасторжимую цепь. Кажись, наша все-таки взяла! "Этот День Победы", запело все во мне.

Наш небольшой отряд двинулся дальше и вскоре, ко всеобщей великой радости, впереди закачались зеленые вершины живых, не тронутых огнем сосен. Легкий встречный ветерок донес до нас запах хвои и смолы - запах настоящего, хорошего леса. Мы невольно прибавили шагу, стремясь поскорее достигнуть зеленой кромки, и тут снова услышали таинственный гул и рокот; но теперь казалось, что шум значительно слабее и имеет какую-то иную природу и иное происхождение. Конечно же, все опять, не сговариваясь, остановились и прислушались. Все-таки эти шутки в девственной тайге, где, может быть, никогда не ступала нога путешественника, сильно действуют на и без того натянутые нервы.