Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран

- "Фюрер, фюрер"! В конце концов, можешь ты хоть мне-то сказать твое собственное мнение?

Нейрат пожевал губами и, словно сожалея о чем-то, покачал головою.

- Послушайся совета старого друга...

- Ну-с!

- Постарайся ни от кого не добиваться "собственного мнения". Особенно от тех, к кому хорошо относишься. Тебе следует понять: только имея во главе Гитлера, мы добьемся того, чего хотим. Такова обстановка... Так думают и наши друзья, - Нейрат неопределенным взмахом указал куда-то в угол комнаты. - Там, за каналом, и еще дальше, за океаном.

- Первый раз в жизни я чувствую себя чем-то вроде лакея у торговца ножевыми изделиями.

- Англичане - люди воспитанные.

- Ты думаешь, они не дадут нам понять, что мы занимаем положение слуги?

- До тех пор, пока мы им нужны - нет.

- Все-таки может стошнить.

- Настоящая работа никогда не делается в белых перчатках. Во всяком случае, наши сомнения оказались напрасными: ефрейтор получил обратно Рейн. Завтра мы ставим вопрос о Мемеле и Данциге. А там вернем себе и колонии. Нейрат помолчал. - Сказать тебе правду, я чувствую себя, как старый конь, отвыкший от хорошего ездока и вдруг снова почувствовавший твердую руку.

- Я всегда предпочитал быть ездоком, - сказал Гаусс.

- Если нельзя взять приз в седле, то нужно участвовать в скачке хотя бы под седлом. Правда, удила довольно противно режут рот. Зато я знаю, барьеры будут взяты. Croyez moi, ecuyer parviendra a son but!*

______________

* Поверьте мне, наездник добьется своего!

- Если он свернет себе шею на банкете, я не заплачу. Но беда в том, что в таких случаях и лошадь ломает себе хребет. А в данном случае лошадь...

- Est ce moi?* - рассмеялся Нейрат.

______________

* Это я?

- Malheureusement l'Allemagne!* - резко сказал Гаусс.

______________

* К сожалению, Германия!

- Mai non! Il gagnera son jeu*.

______________

* Нет, нет! Он выиграет игру.

Гаусс засунул худой палец между дряблою шеей и воротником на том месте, где торчал конец ленты с большим крестом ордена. Он скорчил гримасу и потянул воротник так, словно он стал ему вдруг тесен.

- Если ты заедешь ко мне в министерство, я дам тебе прочесть один документ... - сказал Нейрат.

- Да!..

- На-днях Гитлер беседовал в моем присутствии с Галифаксом. Лорд говорил от имени правительства.

- И что же?

- Деликатное прощупывание того, как бы мы отнеслись к широкой сделке с Англией и Францией.

- Ты не думаешь, что это вранье?

- Почему же? Консерваторы на этот счет довольно последовательны. Галифакс прямо сказал, что в известных кругах Англии фюреру отдают должное, как человеку, уничтожившему коммунизм в Германии и преградившему ему путь на запад.

- Пожалуй, это единственное, что их устраивает.

- Ты поверхностно смотришь на вещи, - с укоризной сказал Нейрат. Галифакс намекнул: изменение европейского порядка должно произойти и рано или поздно произойдет за счет Данцига, Австрии и Чехословакии.

- Он так и сказал: "Чехословакии"?

Нейрат приложил палец к губам:

- Беседа была строго доверительной!

- Значит, в Англии понимают, что без этого нельзя схватить за горло Россию?

- Когда фюрер сказал Галифаксу, что Европа должна быть организована без участия Советской России, Галифакс с ним вполне согласился.

Гаусс сделал несколько медленных движений кистями рук, словно намыливая их.

- Что же... дай бог... Значит, остается одна Америка... - проговорил он мечтательно.

На широком, с грубыми чертами лице Нейрата появилось выражение самодовольства. Он откинулся в кресле и сложил руки на животе, словно то, что он знал, позволяло ему раз и навсегда предаться полному покою.

- Ну, что ты еще знаешь? - нетерпеливо спросил Гаусс.

- Несколько дней тому назад у меня был Буллит. Он меня спросил... Заметь, - Нейрат поднял палец, - не я его спросил, а он меня: "Скоро ли будет покончено с Австрией?"

- Что это значит? - удивленно спросил Гаусс.

- Те, от чьего имени он говорит, хотят, чтобы мы стали там твердою ногой.

- Удивительно... просто удивительно.

- Ничего удивительного. "Альпине-Монтан" - это Тиссен, а Тиссен - это деньги Ванденгейма, и так далее...

- Да, да... И что же ты ему ответил?

- Что мы видим две существенные причины к тому, чтобы не очень спешить. Муссолини мобилизовал войска на австрийской границе...

- И Буллит?.. - с интересом спросил генерал.

- Заверил меня, что мы спокойно можем сбросить дуче со счетов!

- Он не знает, что Муссолини будет драться в случае нашего вторжения в Австрию.

- Если верить Буллиту, известные круги Америки не позволят господину макаронному диктатору и пальцем двинуть против нас!

- Дай бог!.. Дай бог!.. Ты меня очень обрадовал этим сообщением. По такому поводу мы с тобой можем даже выпить... Главное во всем этом: мы можем быть спокойны за позицию американцев.

- Если удастся выбить из игры Рузвельта.

- А это возможно? - с недоверием спросил Гаусс.

- В Штатах есть уже наши люди... Киллингер - надежный парень.

- Настоящий убийца!

- Такие там и нужны. Если бы репутация Папена не была так подмочена в глазах американцев из-за его собственной глупости, - вот человек, которого следовало бы опять послать в Штаты, - сказал Нейрат.

- Ф-фа! - пренебрежительно воскликнул Гаусс, выпуская облако дыма. - Я простил бы ему его глупость. Беда в другом...

Нейрат вопросительно посмотрел на умолкнувшего приятеля. После некоторого раздумья Гаусс продолжал:

- Беда в том, что мы больше не можем ему верить.

- С чего ты взял? - с опаской воскликнул Нейрат.

- Он уже дважды струсил. Тогда с этим фальшивым завещанием президента-фельдмаршала: нужно было быть мальчишкой или последним трусом, чтобы согласиться прочесть его с трибуны рейхстага, зная, что все это написано собственной рукой паршивого хромоножки! Это раз...

Гаусс был возбужден. Нейрат смотрел на него с иронической усмешкой на губах, но не перебивал его, и только когда Гаусс вдруг оборвал свою речь на полуслове, он тоном дружеской иронии поощрил:

- И два?..

- Самороспуск католического центра - это тоже дело Папена. Единственной партии, которая могла бы что-то сделать в новом рейхстаге!

Нейрат рассмеялся так, что этот смех можно было даже принять за искренний. Отмахиваясь обеими руками, словно смех мешал ему говорить, он, наконец, выдавил из себя:

- Я же говорю: вы, генералы, - форменные мальчики там, где дело касается политики. - И внезапно став серьезным: - Вспомни-ка: канцелярия папы немедленно одобрила этот шаг. Ватикан заявил, что рад отдалению немецких католиков от политики.

- Чушь!

Нейрат движением руки заставил его замолчать.

- Папа, вернее - его статс-секретарь, почтеннейший господин Пачелли, знал то, чего не знаешь ты, мой милый: самороспуск партии центра был условием для заключения конкордата, который Гитлер обещал Ватикану. И, как известно, обе стороны выполнили договор: папа прогнал немецких католиков из гитлеровского рейхстага, а Гитлер заключил с ним конкордат.