Николай Валентинов - Встречи с Лениным

Иной оказалась карьера его супруги. Она лауреат Сталинской премии, профессор, "выдающийся биолог", действительный член Академии Медицинских наук СССР. Ее имя фигурирует рядом с знаменитым садоводом Мичуриным ("мичуринская биология") и "уничтожившим" учение Вейсмана, Менделя и Моргана академиком Лысенко, (доносчиком, погубившим многих больших ученых и в том числе ак. Вавилова). Не это удивительно, а то, что ее ставят почти рядом с таким знаменитым именем, как покойный академик Павлов! Вот докуда она возвысилась! Что же сделала она? За что такие почести?

Еще недавно, в 1930 г., в II томе "Большая Советская Энциклопедия" называла Р. Вирхова, выдающимся ученым, патологом, антропологом. Она писала, что он заложил фундамент "грандиозного по своему значению создания целлюлярной клеточной патологии", дал "ряд замечательных исследований по сифилису, проказе, опухолям, о животных и растительных паразитах и т. д.", основал "знаменитый архив патологии, физиологии, клинической медицины".

Ныне советская печать {130} сообщает, что после опубликования в 1950 г. работ Лепешинской - всё учение Вирхова потрясено, уничтожено до тла. Оно "отнесено к идеалистическим установкам реакционных буржуазных ученых". По ее собственным словам, Лепешинская нанесла Вирхову "сокрушительный удар". "Советская наука, - недавно писала она, - непосредственно руководимая Сталиным, превзошла достижения науки за пределами нашей страны (см. Литературную Газету No 20 сент. 1951 г.). Будучи профаном в биологии, не могу иметь даже малейшее суждение о ценности открытий Лепешинской и ее "сокрушении" Вирхова... Но взлет Лепешинской на вершины науки меня повергнул в крайнее удивление.

Я хорошо знал Ольгу Борисовну Лепешинскую в Женеве, где в течение многих месяцев мог ежедневно видеть ее, приходя завтракать в весьма умело ею организованную столовую. "Пантейчика" она посылала с корзинками для закупки провизии, сама изготовляла из нее - обычно одно и тоже меню - борщ и рубленые котлеты, а помощницами у нее были Аня Чумаковская и моя жена: они чистили овощи, подавали к столу, мыли посуду. Сколько получала Чумаковская неизвестно, моя жена за работу, минимум 6 часов, получала вознаграждение натурой: завтрак для себя и другой для меня, причем для поедания причитающейся мне порции, я, по указанию Ольги Борисовны, должен был приходить лишь поздно, после того как уже удовлетворены товарищи - за еду платящие. Они были, так сказать, гражданами первого сорта, а я низшего порядка. Когда заготовленные для них блюда - всё те же котлеты - съедались, мне приходилось довольствоваться лишь увеличенной порцией борща, заготовлявшегося в огромном количестве и бывшим для бюджета столовой самым выгодным продуктом.

В 1904 г. Ольге Борисовне - (не представляю ее себе иначе как только вооруженной большой {131} зубочисткой!), было 33 года - ее 80-летие праздновалось в Академии в сентябре 1951 г. Лет десять пред этим она была на фельдшерских курсах и этим ее медицинское образование ограничивалось. Повышенным уровнем общего развития она никак не могла похвалиться и никаких позывов к наукам, в частности, к биологии - тогда не обнаруживала. Она была из категорий женщин, называемых "бой-бабой", очень практичной, с большим апломбом изрекающей самые простецкие суждения по всем решительно вопросам.

Ленин, узнав, что она хорошо зарабатывает в организованной ею столовой, заметил: "с нею (Ольгой Борисовной) Пантейчик не пропадет". До 1931 г., - а в то время, я лишь недавно попав заграницу, имел еще хорошие связи с Россией, ни от кого не слыхал, что Лепешинская ушла в науку. Очевидно, ее чудесное, загадочное, для меня непонятное превращение в признанного партией и советской наукой "выдающегося биолога", "сокрушившего" учение Вирхова, произошло за последние 19 лет в царствование Сталина. И даже не за 19, а за 15 лет, в книжке А. Эмме "Наука и религия о возникновении жизни на земле" (Москва, 1951 г. стр. 92) - указывается, что работы Лепешинской в СССР "в течение пятнадцати лет не признавались, замалчивались и опорочивались сторонниками вирховианства" (т. е. Вирхова) (Лепешинская в No 1 "Правды" за 1951 г. пояснила, что ее великие открытия сделаны благодаря "руководству тов. Сталина".

"Выполняя предначертания Ленина и Сталина, советские ученые отстаивают в своей повседневной работе принципы большевистской партийности в науке. Этот принцип стал девизом не только для меня старого большевика (почему не старой большевички? Н. В.), но и для многих тысяч молодых научных работников, воспитанных партией Ленина-Сталина. Идеи Ленина- Сталина оплодотворили и вызвали расцвет многих отраслей наук... Диалектический метод, как учит товарищ Сталин (следующие строки Лепешинская списывает из "Краткого курса партии ВКП", Сталина - стр. 102, издание 1950 г., который их, в свою очередь, списал у Ленина), считает, что процесс развития следует понимать не как движение по кругу, не как повторение пройденного, а как движение поступательное, как движение по восходящей линии, как переход от старого качественного состояния к новому качественному, как развитие от простого к сложному, от низшего к высшему. Руководствуясь этими указаниями тов. Сталина, мы подошли к изучению происхождения сложных жизненных единиц-клеток из более простого живого вещества, из белковых тел способных к обмену веществ. Таким образом, экспериментально была опровергнута идеалистическая теория Вирхова (всякая клетка и все ее составные части могут происходить только от клетки путем делений и что вне клетки нет ничего живого) и создана новая диалектико-материалистическая клеточная теория, гласящая: всякая клетка из живого вещества и ниже клетки есть более простое вещество - живое вещество".).

{132} Одним борщом и котлетами, т. е. заработком жены - мы просуществовать не могли. Я тоже бросился в поиски заработка и после некоторых проб стал кое-что зарабатывать перевозкой багажа. Перевозил его на charrette a bras, ручной повозке, а нанимал ее у консьерж на улице Carouge, платя за пользование 20 сантимов в час. Главными моими клиентами, кроме иностранцев-туристов (их нужно было ловить при выходе из вокзала) были русские эмигрантки и студентки. Владимиров в брошюре "Ленин в Женеве и Париже", напечатанной в 1924 г. писал, что в Женеве среди большевиков в 1904 г. было "не мало" таких, которые, чтобы не погибнуть с голода, занимались перевозкой вещей. Владимиров превратил меня во множественное число. Никаких конкурентов по "извозу" у меня не было, кое-кто из большевиков даже считал, что заниматься таким делом, заменять собою лошадь, - "оскорбительно для человеческого достоинства".

Однажды во время какого-то собрания, на котором шел бой между социал-демократами и социалистами-революционерами, ко мне подошел (назовем его Петров: фамилию его прекрасно помню, но по некоторым причинам не хочу называть). Он приехал в Женеву {133} самым легальным путем, посещал университет, слыл за попутчика меньшевиков, жил не по-эмигрантски, будучи, как говорили, очень состоятельным человеком.