Федор Раззаков - Бандиты эпохи Ельцина, или Россия, кровью умытая

М. Сухомлинов в тот день заехал к своему другу, бывшему вокалисту этой же поп-группы Юрию Шатунову. Посидев у приятеля часок-другой, он заторопился домой. Выйдя из подъезда, он сел в «вольво-940» и собирался уже завести мотор, как в этот момент во двор на большой скорости влетел белый «мерседес». Двое находившихся в нем людей дважды выстрелили в «вольво» из обреза. И обе пули попали музыканту в голову. Смерть наступила практически мгновенно.

Выбежавший из дома на звук выстрелов, Шатунов поначалу не понял, что его друг уже мертв. Он втащил тело в квартиру, вызвал милицию, «скорую» и лишь после этого убедился в тщетности своих усилий.

По версии следователя, М. Сухомлинов мог погибнуть из-за рода своей нынешней деятельности – после того как «Ласковый май» распался, он активно занялся бизнесом.

Октябрь также начался с заказных убийств. В Санкт-Петербурге наемный убийца расстрелял директора «Санкт-Петербургского коммерческого дома» Александра Нечаева и его телохранителя Григория Горба, когда оба они выходили из подъезда нечаевского дома.

В тот же день, но уже в Самаре, в половине седьмого утра в подъезде собственного дома на проспекте Ленина четырьмя ударами ножа был убит генеральный директор крупнейшего в России ПО «Куйбышевнефтеоргсинтез», а также первый вице-премьер недавно созданной компании с иностранным участием Владимир Зенкин. Истекая кровью, перед смертью он успел сказать прибывшему милиционеру, что на него напали двое молодых людей и что это заказное убийство. Впрочем, другую версию предположить было трудно, ибо кейс директора и находящаяся в нем крупная сумма валюты остались нетронутыми. Это убийство совпало с визитом в область премьер-министра России Виктора Черномырдина, прибывшего на совещание представителей регионов «Большая Волга».

Тем временем столица России вот уже десять дней жила в тревожном ожидании: чем же разрешится противостояние президента и Верховного Совета? 21 сентября Борис Ельцин подписал Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в России». По этому Указу, Съезд и Верховный Совет должны быть распущены и выборы в новый парламент должны были состояться 12 декабря 1993 года. Таким образом Ельцин и Ко собирались лишить своих противников властных полномочий, чтобы те не мешали им строить в России бандитский капитализм. Однако на чрезвычайном заседании президиума Верховного Совета Александр Руцкой объявил о принятии на себя полномочий исполняющего обязанности президента России. В ответ по указанию президента в здании Дома Советов на Краснопресненской набережной была отключена правительственная связь. Началось открытое противостояние двух ветвей власти.

По словам председателя ВС Р. Хасбулатова: «Большая часть наших разногласий с президентом касалась вопросов приватизации… У ВС была разработана своя, реальная программа приватизации, включающая в себя десятки законопроектов и иных нормативных актов… Я был сторонником сохранения в государственном секторе экономики нефти, газа, металлургической промышленности, военно-промышленного комплекса, трубопроводов, авиапредприятий и ряда других отраслей. И конечно же, никогда не позволил бы примитивной кувалдой рыночной стихии разрушать сложнейший народнохозяйственный механизм.

Верховный Совет не соглашался, чтобы страну ломали через колено. Общество в своем большинстве стояло на нашей стороне. Это мешало проводить приватизацию так, как им хотелось…».

Ельцин понимал, что в случае прямого обращения Верховного Совета к народу, последний поддержит скорее ВС, чем его и младореформаторов, поставивших страну «раком». Понимала это и та часть элиты, которая принадлежала к либеральному лагерю. Эти люди прекрасно отдавали себе отчет в том, что если Ельцин проиграет, то и им придется несладко – их «теплые дни» разом закончатся. Поэтому они стали искать встречи с президентом, чтобы вдохновить его на решительные действия. И вот 15 сентября гарант Конституции принял на даче (той самой, где в августе 91-го собирался ГКЧП) 36 известных литераторов либерального толка (Б. Окуджава, А. Адамович, А. Дементьев, Г. Бакланов, Р. Казакова, М. Чудакова, Л. Разгон, А. Нуйкин, Ю. Карякин, Р. Рождественский и др.). Там гости стали требовать от Ельцина, чтобы тот «раздавил гадину» – применил силу против бунтарей из ВС. Например, М. Чудакова заявила: «Нужен прорыв. Сила не противоречит демократии – ей противоречит только насилие. (Дама-булгаковед, видно, не понимает, что применение силы и есть насилие. – Ф. Р.). И не нужно бояться социального взрыва, которым пугают журналисты разных изданий…» (Дама-демократка, видно, хотела таким образом сказать: если будет социальный взрыв и люди выйдут на улицу, вы, господин президент и здесь не должны бояться применения силы, поскольку это не насилие. – Ф. Р.).

Ельцин и Рязанов.Либеральная интеллигенция почти вся поддерживала ельцинскую власть, какие бы злодеяния та не совершала. Например, Эльдар Рязанов в 1993 году снял документальный фильм о Ельцине. И сказал на всю страну: «Какой все-таки замечательный у нас президент Борис Ельцин!» Тот фильм вызвал изжогу у миллионов россиян. Впрочем, все творчество мэтра в постсоветский период – одна сплошная изжога.

Писатель Л. Разгон выразился еще более конкретно: «Нельзя сделать яичницу, не разбив яиц. Мы все время сидим в глубоко эшелонированной обороне».

В эти же дни по радио выступил еще один либеральный деятель – Юрий Черниченко, который бросил тот же конкретный клич президенту и его команде: «Ребята, хотите жить – раздавите гадину!».

С другой стороны (от державников-патриотов) звучали совершенно иные призывы. Так, кинорежиссер Сергей Бондарчук, композитор Георгий Свиридов, писатели Валентин Распутин, Василий Белов и другие обратились к Ельцину, «уповая на чувство Бога и Родины», чтобы он не допустил кровопролития. Но эти призывы уже не могли изменить ситуацию: Ельцин и К° не для того пришли к власти, чтобы «уповать на Бога и Родину». Первого в их душах никогда и раньше не было, а ко второму понятию они относились как оккупанты: Россия в их представлениях должна была стать сырьевым придатком – как для них лично, так и для Запада.

Вот как эти события комментирует философ С. Кара-Мурза: «События того Октября – не политические, политика в них была как оболочка, почти как шелуха. Идеологические служки стараются принизить те события: «Это был путч! Это была разборка между сторонниками Ельцина и Хасбулатова!» Подлое дело – оболгать мертвых, прекрасно зная, что для защитников Дома Советов и Хасбулатов, и Руцкой были ноль. Такой же ноль, как и сейчас. Конечно, говорили и о них, и о Ельцине, и о Конституции – чтобы как-то прикрыть обыденными словами то невыражаемое, что туда их привело и соединило.