Анна Семенова - Император Всероссийский Павел I Петрович

Павел хотел вести политику невмешательства в дела Европы, но он был вынужден вступить в антифранцузскую (вторую) коалицию Англии, Австрии, Турции и Неаполя. Он не любил А. В. Суворова, но ему пришлось призвать гениального полководца для борьбы с французами. Отношения Павла и Суворова достойны особого внимания. Современный биограф Суворова В. С. Лопатин подчеркивает, что унижения полководца начались почти сразу после вступления императора на престол. В первые дни своего правления, подчеркнем – в мирное время, Павел произвел в фельдмаршалы восемь человек, тогда как за все 34-летнее правление Екатерины фельдмаршалами стали только пять человек, включая Суворова. «Фельдмаршал понижается», – заметил полководец. Далее последовали новые выражения недовольства, закончившиеся в феврале 1797 года отставкой от службы и ссылкой в глухое имение на границе Новгородской и Тверской губернии под надзор чиновника. Тем временем союзная коалиция терпела новые поражения от Бонапарта, и России пришлось к ней присоединиться. Военные действия сосредоточились в Италии и Средиземном море, куда направились флоты России и Англии. Русский флот под командованием Ф. Ф. Ушакова осенью 1798 года через Босфор и Дарданеллы вошел в Средиземное море, затем в Адриатическое, где от французских войск были освобождены Ионические острова. Ушаков штурмом овладел крепостью на острове Корфу – главной базой французов. Греческое население с воодушевлением встретило освободителей. В следующем, 1799 году Ушаков освободил Неаполь, где произошла монархическая реставрация, сопровождавшаяся кровавым террором против друзей Франции, а затем совершилось и падение республики в Риме.

Марш Суворова через Сен-Готард. Художник А. Коцебу.

Суворов, все это время живший в своем имении, получил в феврале 1798 года распоряжение Павла прибыть в Петербург. Началась дуэль характеров. Суворов ехал нарочито медленно по проселочным дорогам и на своих лошадях. Павел нетерпеливо каждый день интересовался о его прибытии. Впоследствии племянник фельдмаршала князь Горчаков рассказал о встрече императора и Суворова. Несмотря на позднее время прибытия полководца, Горчаков выполнил распоряжение и тотчас поехал с докладом во дворец. На следующий день после утренней прогулки император принял Суворова и беседовал с ним более часа, опоздав даже к утреннему разводу войск, чем крайне удивил свое окружение. Приглашенный на эту церемонию полководец был невнимателен, отворачивался от проходивших взводов, шутил, и, хотя Павел старался обратить его внимание на введенную им дисциплину, Суворов заявил генералам: «Не могу, брюхо болит», – и уехал, пренебрегая этикетом. Он явно издевался над новым обмундированием, нарочито застрял в каретной дверце, уверяя, что ему мешает шпага, прикрепленная на прусский манер. Не умея будто бы справиться с плоской шляпой, он ее уронил к ногам императора. Несмотря на требования императора объяснить свое поведение, давал уклончивые ответы, а племяннику с раздражением заметил: «Инспектором я был в генерал-майорском чине, а теперь уже поздно опять идти в инспекторы. Пусть сделают меня главнокомандующим, да дадут мне прежний мой штаб, да развяжут мне руки, чтобы я мог производить в чины, не спрашивая… Тогда, пожалуй, пойду на службу. А не то – лучше назад в деревню; я стар и дряхл, хочу в монахи!» – и прочее в том же духе. В течение трех недель Павел неоднократно приглашал Суворова к столу, встречал на разводе и милостиво с ним обращался. Однако, если разговор касался возвращения на службу, тот жаловался на лета и слабость здоровья. Посредником между императором и Суворовым выступал князь Горчаков, который должен был ездить к Суворову и привозить от него «ответы своего собственного вымысла, ибо никогда не мог он передать те речи, которые в самом деле слышал от дяди». Наконец фельдмаршал получил разрешение снова покинуть столицу.

По прошествии года, когда успехи антифранцузской коалиции на суше замедлились, Павел по настоянию союзного венского кабинета вызвал Суворова из деревни, чтобы поручить ему наконец руководство армией. Император, обращаясь к полководцу, писал следующее: «Сейчас получил я, граф Александр Васильевич, известие о настоятельном желании Венского двора, чтоб Вы предводительствовали армиями его в Италии, куда и мои корпуса Розенберга и Германа идут. И так по сему и при теперешних европейских обстоятельствах долгом почитаю не от своего только лица. Но от лица и других предложить Вам взять дело и команду на себя и прибыть сюда для отъезда в Вену». Ростопчин сообщал, что Павел, прочитав просьбу венского кабинета о приглашении Суворова в качестве главнокомандующего союзными войсками, заметил: «Вот русские – на все пригождаются, радуйся!» Возможно, существовало и еще одно письмо императора Суворову, о котором также рассказал Ростопчин. Император якобы написал: «Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться: виновного Бог простит. Римский император требует Вас в начальники своей армии и поручает Вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а Ваше – спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы Вашей времени, а у меня удовольствия Вас видеть». Генерал-фельдмаршалу Суворову объявлены были разные милости, и сам Павел возложил на него с подобающей церемонией Большой крест Святого Иоанна Иерусалимского. Однако Павел по-прежнему не доверял полководцу и просил генерала Германа следить, чтобы тот не слишком увлекался своим воображением и не предавался порывам «воина, поседевшего под лаврами».

Суворов немедленно отправился на театр военных действий. В Итальянском походе войска под его командованием в течение пяти недель очистили от французских войск Северную Италию и триумфально вступили в Милан и Турин. Тем не менее успешными действиями Суворова были недовольны австрийские союзники, претендовавшие на Северную Италию. Павел распорядился перебросить войска Суворова в Швейцарию на соединение с корпусом генерала Римского-Корсакова и австрийской армией. После соединения предстояло начать наступление на французские территории. Во время перехода русская армия должна была вытеснять французов из захваченных земель. Начало похода задержалось на десять дней, союзники никак не могли обеспечить русскую армию всем необходимым. Не было ни продовольствия, ни боеприпасов, ни соответствующей одежды. Помочь успешно завершить Швейцарский поход Суворову должен был его опыт и воинский талант. Русский полководец выбрал самый короткий маршрут похода, он же был и самым трудным. Русские взяли перевал, а на другой день смогли перейти Чертов мост. Это был очень опасный маневр. Французы считали, что перейти через мост невозможно, и не предприняли мер предосторожности. Тем временем австрийцы сняли часть своего войска и отправили в Бельгию. Корпус Римского-Корсакова был разбит, его остатки смогли выбраться из окружения, потеряв обоз и артиллерию.