Филип Коломб - Морская война

Занятие Акры состоялось на основании тех же принципов, как и занятие Сидона или, оглядываясь назад еще дальше, как занятие Порто-Белло. Полагали, и это оказалось вполне основательно, что если подвести корабли достаточно близко к стенам, то огонь их орудий может обеспечить высадку британской артиллерии и инженеров вместе с отрядом турецкой пехоты, способным одолеть египетский гарнизон, численность которого, по имевшимся сведениям, равнялась 5000 человек.

Суда заняли свои позиции 4 ноября 1840 г, рано утром, а к двум часам пополудни открыли по веркам огонь, продолжавшийся почти до наступления темноты. Гарнизон отвечал сначала бодро, но с малым результатом, вследствие дурной меткости выстрелов. Часа через два после начала боя один из главных пороховых магазинов, помещавшийся сзади города, был взорван и уничтожил целиком два вооруженных полка. Бодрость и силы гарнизона были парализованы этим случаем. Огонь ослабел и через полчаса совсем прекратился. Египтяне в течение ночи очистили крепость и город, которые на следующее утро были заняты британскими и турецкими войсками. Ни одно из судов не было повреждено существенно, и потеря убитыми и ранеными не превысила 60 человек.

Нападение на Алжир и операции против прибрежных сирийских городов носят признаки переходного состояния в материальных средствах ведения войны. Конгревовы ракеты, о которых мы не слыхали до тех пор в действиях флотов, были употреблены против Алжира; на берегу Сирии пар делал свое дело. Следует заметить, что пар и парус исполняли безразлично одни и те же функции. Мы так далеки от следов какой-либо перемены в методе ведения войны по причине участия в ней пара или по причине того, что несколько тяжелых стрелявших разрывными гранатами пушек, как на судах «Везувиус», «Гордон», «Стромболи» и «Феникс», заняли место легких орудий на фрегатах и линейных кораблях, – что парусные суда занимают позицию, ближайшую к берегу, а паровые – дальше от него и ближе к открытому морю. Только раз воспользовались преимуществом более совершенного передвижения, когда сэр Роберт Стопфорд, главный командир британских сил, перенес свой флаг с трехдечного корабля «Куин Шарлотт» на пароход.

Итак, мы должны подчеркнуть здесь то замечание, что вплоть до 1840 г. не наблюдается никакого признака перемены ни в принципах стратегии, ни в принципах тактики территориальных атак или нападений на территорию с моря.

Переходим к следующему выдающемуся нападению на территорию с моря – к бомбардировке фортов Одессы 22 апреля 1854 г. Цель демонстрации (бомбардирование это было не более как таковой) была карательная. Одесса за несколько дней до описываемого нападения стреляла по флагу перемирия, и 4 британским пароходам с 3 французскими было поручено наложить некоторое наказание не на город или его суда, но на форты, защищавшие город, на правительственные суда и правительственные склады.

Атакующие суда, естественно, были на ходу, так как сила их не была достаточна для разрушения укреплений, как было в Алжире, но если, с одной стороны, это ограничивало возможные повреждения для самих судов, хотя, впрочем, «Вобан», один из французских пароходов, принужден был выйти из строя, то зато, с другой стороны, это ограничивало и вред, наносимый огнем судов на берегу. Впоследствии канонерки с ракетами действовали в помощь бомбардированию; но как бы для выражения того, как мало в действительности пар изменил процессы морской войны, парусный фрегат «Аретьюза» под командой капитана Мендса принял участие в операции вместе с пароходами.

«Наконец, немного ранее полудня признаки того, что наша канонада не была без эффекта, начали замечаться в пламени, вырвавшемся из форта при оконечности мола и из различных частей верков и складочных магазинов, которые были наиболее подвержены выстрелам. В час дня форт взлетел на воздух; остальные батареи, большинство которых было теперь в пламени, прекратили стрельбу, и капитан Джонс подошел теперь со своей эскадрой ближе для атаки судов, стоявших за молом. Их уничтожение было легко и совершалось быстро. Многие из судов были потоплены снарядами наших орудий, другие зажжены, и пожар продолжался всю ночь и большую часть следующего дня. Торговые суда у карантинного мола и невооруженная часть города были пощажены; но батареи, императорский док и порт, бараки и обильные запасы амуниции и военных припасов всех родов, собранные в правительственных складах, были разгромлены».

В действительности эта операция была того же рода, как те, которым неоднократно в прежние времена подвергались города на северном берегу Франции. Единственное существенное отличие состояло в том, что гранаты теперь выстреливались из пушек, а не из мортир, и что пальба происходила не по частному имуществу.

Бомбардирование Свеаборга 9 и 10 августа 1855 г. было действительным возвращением к обыкновенным операциям против французских прибрежных городов. Главным оружием, на которое более всего возлагали надежды, были многочисленные мортиры, поставленные на специально для того построенные парусные суда. Канонерские лодки, вооруженные каждая одной или двумя гаубицами большого калибра, представляли следующее орудие атаки, и только один или два линейных корабля, поставленные у каждой оконечности атакующего фронта, сделали диверсию в течение короткого периода времени на относительно дальней дистанции по некоторым земляным работам и канонеркам, которые составляли фланги обороны.

Я извлек план операций из сочинения «Vonge's History of the Nevy», но так как цель моя не состоит в описании деталей атаки, то я должен только заметить, что за исключением французской мортирной батареи, воздвигнутой на острове, все было в движении, и шансы попаданий для артиллерии неприятеля были весьма малы. Действия мортир, однако, изобиловали неудачами; многие из них треснули, скорее чем разорвались, после кратковременной службы. Можно также заметить, что обладание морем было совершенно обеспечено за ними огромным флотом, который не был занят бомбардированием и был готов вступить в бой с какой угодно силой, какая только решилась бы на враждебное вмешательство с моря в рассматриваемую операцию.

Результатом бомбардирования были один большой взрыв, несколько меньших и много продолжительных пожаров. Однако русские донесения гласили, что вред, нанесенный нами Свеаборгу, был незначителен. Телеграмма, посланная русскому правительству в 10 час. 17 мин. вечера 10-го числа, была следующая:

«Сегодня бомбардирование решительно не сделало никакого вреда ни укреплениям, ни батареям, ни орудиям. В эти два дня пожар уничтожил несколько построек на острове Стура-Эстер-Свартэ».