Александр Колесник - Хроника жизни семьи Сталина

Атмосфера накалялась. В среду 14 апреля 1943 года после обеда произошла бурная ссора, перешедшая в драку. Кушинг бросился на Якова с обвинениями в нечистоплотности. В конфликт ввязались все остальные заключенные. О'Брайен со злобной миной встал перед Кокориным и обозвал его «большевистской свиньей». Кушинг также обозвал Якова и ударил его кулаком по лицу. Именно этого последний пережить не мог. Для него это явилось кульминационной точкой пребывания в плену. Его можно понять. С одной стороны, сын самого Сталина, постоянно оказывавший сопротивление, несмотря на наказания, с другой — пленный, заложник, чье имя стало мощным элементом в дезинформации. Что могло ждать его, если даже он был бы освобожден и отправлен в СССР?

Вечером Яков отказался войти в барак и потребовал коменданта, а после отказа свидания с ним с криками: «Застрелите меня! Застрелите меня!» — внезапно бросился в сторону забора колючей проволоки и бросился на нее. Сработала сигнализация, и зажглись все прожектора на сторожевых башнях…»

Гитлеровцы скрыли смерть Якова Джугашвили. Даже мертвый он по-прежнему был им нужен. Можно предположить также, что они боялись, что последуют ответные действия по отношению к пленным немцам, находящимся в СССР.

После капитуляции фашистской Германии многие документы, связанные с пребыванием в плену Я. Джугашвили, попал» в руки англо-американской группы и были скрыты от общественности на многие годы. С какой целью? Была ли сделана в очередной раз попытка использовать как-то Я. Джугашвили в своих интересах или были другие, более гуманные мотивы? Не дает окончательного ответа на этот вопрос, хотя и подтверждает одну из причин смерти Якова, письмо чиновника Британского МИДа Майкла Вайнена от 27 июля 1945 года коллеге в США: «Наше мнение по этому случаю таково, что следует отказаться от намерения проинформировать об этом маршала Сталина. Несомненно, было бы плохо обращать внимание на то, что смерть сына вызвана англо-русской ссорой».

Причастны к скрытию сведений и американские официальные органы. Если обратиться к делу Т-176, хранящемуся в Национальном архиве США, то мы найдем несколько интересных Документов, среди которых телеграмма от 30 июня 1945 года исполняющего обязанности государственного секретаря США Грю послу США в СССР Гарриману: «Сейчас в Германии объединенная группа экспертов государственного департамента и британского министерства иностранных дел изучает важные германские секретные документы о том, как был застрелен сын Сталина, пытавшийся якобы совершить побег из концлагеря. На сей счет обнаружено: письмо Гиммлера к Риббентропу в связи с данным происшествием, фотографии, несколько страниц документации. Британское министерство иностранных дел рекомендовало английскому и американскому правительствам передать оригиналы указанных документов Сталину, а для этого поручить английскому послу в СССР Кларку Керру информировать о найденных документах Молотова и просить у Молотова совета, как наилучшим образом отдать документы Сталину. Кларк Керр мог бы заявить, что это совместная англоамериканская находка, и презентовать ее от имени британского министерства и посольства США. Есть мнение, однако, что передачу документов следует произвести не от лица нашего посольства, а от госдепартамента. Суждение посольства о способе вручения документов Сталину было бы желательно знать в госдепартаменте. Вы можете обратиться к Молотову, если сочтете это полезным. Действуйте сообща с Кларком Керром при наличии у него аналогичных инструкций».

Однако через три недели американский посол в Москве получил указание не сообщать информацию. 5 июля 1945 года немецкие документы были отправлены в Вашингтон. После рассекречивания их в 1968 году к делу была подшита справка: «После более тщательного изучения этого дела и его сути Британское министерство иностранных дел предложило отвергнуть первоначальную идею передачи документов, которые по причине их неприятного содержания могли огорчить Сталина. Советским должностным лицам ничего не сообщили, а государственный департамент информировал посла Гарримана в телеграмме от 23 августа 1945 года, что достигнута договоренность не отдавать документы Сталину».

Такая постановка вопроса на многие десятилетия скрыла от человечества судьбу одного из миллионов советских военнопленных, погибших вдали от Родины.

Документы не были переданы. Но Сталин и без них знал о судьбе своего сына.

Писатель И. Ф. Стаднюк, беседовавший по этому поводу с В. М. Молотовым, рассказал автору, что Сталин первоначально узнал о плене Якова из сообщений немецкого радио, а потом — из листовок.

Не зная, возможно, подробностей, Сталин владел определенной информацией о пребывании Якова в плену.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих воспоминаниях приводит следующий разговор с ним:

«— Товарищ Сталин, давно хотел узнать о вашем сыне Якове. Нет ли сведений о его судьбе?

На этот вопрос он ответил не сразу. Пройдя добрую сотню шагов, сказал каким-то приглушенным голосом:

— Не выбраться Якову из плена. Расстреляют его фашисты. По наведенным справкам, держат они его изолированно от других военнопленных и агитируют за измену Родине.

Чувствовалось, он глубоко переживает за сына. Сидя за столом, И. В. Сталин долго молчал, не притрагиваясь к еде».

Сталин также знал и о смерти сына. В 1945 году советская администрация в Германии направила ему телеграмму, в которой на основании показаний бывшего немецкого военнопленного-антифашиста сообщалось о месте захоронения Якова. Сталин на телеграмму не отреагировал.

О гибели сына Сталин знал намного раньше. Притом довольно точно даже о времени — весна 1943 года.

«В конце августа я говорила из Сочи с отцом по телефону — пишет С. Аллилуева в книге „Двадцать писем к другу“. — Юля стояла рядом, не сводила глаз с моего лица. Я спросила его, почему нет известий от Яши, и он медленно и ясно произнес: „Яша попал в плен“. И прежде, чем я успела открыть рот, добавил: „Не говори ничего его жене пока что…“

Но отцом руководили совсем не гуманные соображения по отношению к Юле: у него зародилась мысль, что этот плен неспроста, что Яшу кто-то умышленно «выдал» и «подвел», и не причастна ли к этому Юля… Когда мы вернулись к сентябрю в Москву, он сказал мне: «Яшина дочка пусть останется пока у тебя… А жена его, по-видимому, нечестный человек, надо будет в этом разобраться…»

Юля была арестована в Москве осенью 1941 года и пробыла в тюрьме до весны 1943 года, когда «выяснилось», что она не имела никакого отношения к этому несчастью, и когда поведение самого Яши в плену наконец-то убедило отца, что он тоже не собирался сам сдаваться в плен…»