Артур Кестлер - Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие

Тем не менее, венграм удалось сберечь свою этническую идентичность. «Основная тяжесть шестидесятилетней непрекращающейся свирепой войны легла на кабар, ряды которых чрезвычайно поредели. Тем временем настоящие венгры, жившие относительно мирно, численно значительно увеличились» (78; 123). Несмотря на период двуязычия, они сумели сохранить свой финно-угорский язык, невзирая на немецкоязычное и славяноязычное соседство в отличие от дунайских болгар, утративших прежний тюркский язык и говорящих теперь на одном из славянских языков.

Однако влияние кабар ощущалось в Венгрии и дальше, и даже после того, как их разделили Карпаты, связи между хазарами и венграми прервались не полностью. По данным Васильева (35; 262), в Х в. венгерский герцог Таксони пригласил не установленное количество хазар поселиться на его землях. Не исключено, что среди этих переселенцев было немало хаэарских евреев. Можно также предположить, что и кабары, и позднейшие иммигранты привезли с собой некоторых из прославленных ремесленников, научивших венгров своему искусству (см. выше, глава I, 13).

В процессе овладения новым постоянным местожительством венграм пришлось вытеснить прежних жителей, моравов и дунайских болгар, оказавшихся в итоге на своих теперешних территориях. Другие их славянские соседи – сербы и хорваты – остались на своих традиционных землях. Так в результате цепной реакции, начавшейся на далеком Урале – гуззы потеснили печенегов, те венгров, те болгар и моравов, – карта Центральной Европы стала приобретать свой сегодняшний облик. Место меняющегося калейдоскопа заняла знакомая нам чересполосица.

10

Но вернемся к русам, которых мы оставили в момент бескровного захвата Киева людьми Рюрика, имевшего место примерно в 862 г. В это же время печенеги потеснили на запад венгров, лишая хазар защиты на западном фланге. Возможно, это объясняет ту легкость, с какой русы овладели Киевом.

Однако ослабление военной мощи хазар сделало и византийцев беззащитными перед рейдами русов. Примерно тогда же, когда Рюрик обосновался в Киеве, корабли русов спустились вниз по Днепру, пересекли Черное море и напали на Константинополь. Дж. Бьюри выразительно описывает эти события:

"В июне 860 г. император [Михаил III] выступил со всей своей армией против сарацин. Он успел далеко уйти, когда, получив неожиданные вести, заторопился назад в Константинополь. Войско русов проплыло на двухстах судах по Черному морю, вошло в Босфор, подвергло разграблению монастыри и пригороды на берегах пролива и захватило Княжеский остров. Жители города были совершенно деморализованы внезапно обрушившимся на них ужасом и неспособны что-либо предпринять. Войска [Тагмата], обычно стоявшие в окрестностях города, находились далеко, с императором..., а флот отсутствовал. Опустошив пригороды, варвары приготовились атаковать город. В момент кризиса достойно себя повел святейший патриарх Фотий; он взял на себя задачу вернуть отвагу соотечественникам... Он выразил общие чувства, когда назвал нелепостью то, что над столицей империи, «царицей почти всего мира», измывается шайка славян, злобная и невежественная толпа 140. Но еще большее впечатление на чернь произвели чудеса, которые он успешно творил и в предыдущие осады. Вокруг городских стен торжественно пронесли покрова Богоматери; все верили, что, обмокнув их в море, можно поднять ураган. Ураган не поднялся, но вскоре русы стали отходить, и мало кто из ликующих горожан не связал освобождение с вмешательством Царицы Небесной" (21; 419) 141.

Добавим для пикантности, что патриарх Фотий, спасший своим красноречием имперский город, был той самой «хазарской рожей» , отправившей святого Кирилла в его миссионерский поход. Что касается отхода русов, то он был вызван поспешным возвращением греческой армии и флота; но патриарх действительно помог горожанам сохранить самообладание в момент тревожного ожидания.

Любопытные комментарии к этому эпизоду можно найти у Тойнби. Он пишет, что в 860 г. русы «были, возможно, ближе к захвату Константинополя, чем когда-либо потом» (114; 448). Он разделяет точку зрения некоторых русских историков, что нападение днепровской флотилии восточных скандинавов, преодолевшей Черное море, было скоординировано с одновременной атакой флота западных викингов, подошедших к Константинополю из Средиземного моря, через Дарданеллы:

«Васильев, Пашкевич и Вернадский склонны полагать, что встреча двух флотилий в Мраморном море была хорошо подготовлена, что дает основания полагать, что над всем этим планом поработал один крупный стратег. Они высказывают предположение, что новгородский Рюрик и ютландский Рорик – одно и то же лицо» (114; 447).

Из этого можно заключить, каков был калибр неприятеля, с которым пришлось иметь дело хазарам. Византийская дипломатия без промедления отдала ему должное и затеяла двойную игру, то ведя войны, то занимаясь умиротворением завоевателя в благочестивой надежде, что русы рано или поздно будут обращены в христианство и присоединятся к пастве Восточной патриархии. Что касается хазар, то они были важным активом на тот момент, но могли быть преданы при первой же представившейся подходящей или даже мало подходящей возможности.

11

На протяжении двух следующих столетий в византийско-русских отношениях вооруженные конфликты чередовались с договорами о дружбе. Воевали в 866 (осада Константинополя), 907, 941, 944, 969-971 гг., договоры заключались в 838-839, 861, 911, 945, 957, 971 гг. О содержании этих в разной степени секретных договоров нам известно мало, однако даже то, что мы знаем, свидетельствует о чрезвычайной сложности дипломатической игры. Через несколько лет после осады Константинополя тот же патриарх Фотий сообщает, что русы прислали в Константинополь послов и – в соответствии с византийской формулой, предписанной для новообращенных, – «молили императора о крещении» 142. Бьюри так комментирует это: «Мы не знаем, какие сообщества русов и в каком количестве представляло это посольство, но цель, видимо, была в принесении извинений за недавний рейд и, возможно, в освобождении пленных. Несомненно, некоторые русы были согласны креститься..., но семя упало на не слишком плодородную почву. Еще сто лет мы ничего не слышим о христианстве на Руси. Однако договор, заключенный между 860 и 866 гг., имел, видимо, иные последствия» (21; 422).

К последствиям относилась служба скандинавских моряков в византийском флоте – к 902 г. их там насчитывалось семьсот человек. Появилась также знаменитая «варяжская дружина» – элитная часть из русов и других наемников-северян, включая даже англичан. По договорам 945 и 971 гг. русские правители Киевского княжества даже брали на себя обязательство посылать войска византийскому императору по его запросу (114; 448). При Константине Багрянородном, то есть в середине Х века, в Босфоре постоянно стоял флот русов – уже не для того, чтобы осаждать Константинополь, а чтобы торговать. Торговля была отрегулирована до тонкостей (за исключением моментов вооруженных стычек): согласно «Повести временных лет», по договорам 907 и 911 гг. русским визитерам разрешалось входить в Константинополь только через одни ворота, группами не более пятидесяти человек, в сопровождении государственного мужа, во время пребывания в городе они должны были получать столько хлеба, сколько им требовалось, а также помесячно – запасы другой провизии сроком до 6 месяцев, включая хлеб, вино, мясо, рыбу, фрукты, а «баню им устраивают, сколько захотят». Для обеспечения бесперебойности поставок сбыт провизии на черном рынке за наличные карался отсечением руки. Одновременно союзников настойчиво пытались обратить в православие во имя конечной цели – мирного сосуществования с набирающим мощь народом.