Виктор Кузнецов - Тайна гибели Есенина

Выяснение истины усложняется свидетельством «Дневника» И. А. Оксенова, оказавшегося в 5-м номере «Англетера» после 15 часов. Он пишет, что вслед за ним «пришли Никитин, Лавренев, Семенов, Борисоглебский, Слонимский…». Значит, Никитин появился в «есенинской» комнате вторично? Тогда почему он об этом факте умолчал?

Упоминание Гариной поэта И. И. Садофьева, более чем вероятного сексота ГПУ, подрывает доверие к ее сумбурным воспоминаниям и обязывает пристальнее к ней присмотреться.

Настоящий сюжет нуждается в дальнейшей тщательной разработке.

В машинописном тексте этот важный абзац изложен короче, без существенных подробностей трагического финала: «Устинов заглядывал несколько раз к Есенину в номер. Звал обратно к себе. Есенин не шел… К утру (выделено мной. — В.К.) его не стало».

И в третий раз, когда Устинов пошел опять, заглянул к Сереженьке своему — его уже не было в живых… — Г.Ф Устинов в своих показаниях (если они не сфальсифицированы) милиционеру Н.М. Горбову свидетельствовал: «Вчера, 27 декабря, мы с женой, тт. Эрлих и Ушаков, живущий в этой же гостинице, просидели у Есенина часов с 2 до 5-6 час. <���…> Когда мы уходили — уходили вместе все четверо, — Есенин обещал ко мне зайти, но не зашел. Вечером я к нему также не сумел зайти: ко мне пришел писатель Сергей Семенов, мы с ним довольно долго поговорили, а потом мы с женой легли спать» (см.: Смерть Есенина: Документы, факты, версии. М.: Наследие, 1996. С. 164-165).

Установленная, по возможности, действительная логика трагических событий подсказывает: лгут (каждый по-своему) и Гарина, и Устинов, ни один год состоявшие в близких, дружеских отношениях, что подтверждает ее сохранившийся в Пушкинском Доме фотоальбом со снимками и автографами «заместителя папы» (так называли Устинова в семействе Гариных-Гарфильдов).

Проблема «есенинских» измышлений Гариной может быть решена лишь после тщательного исследования возможной негативной роли С.А. Гарина (Гарфильда) в «англетеровской» истории. Определенные основания для постановки такого вопроса имеются.

Рукопись воспоминаний (не датирована) хранится в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), ф. 1250, №20. Второй экземпляр машинописного текста с авторской правкой.

Часть лжемемуаров (при жизни Л.В. Бермана, сексота ЧК — ГПУ — НКВД, не публиковались) использована в настоящей книге с документальными комментариями. В разделе «Неизвестные воспоминания о поэте» фальсификация печатается полностью.

Рукопись хранится в Институте русской литературы РАН (Пушкинском Доме), ф. 586, №433, и представляет собой первый экземпляр машинописного текста (более 30 с. большого формата) с авторской правкой. Данный мемуаристом заголовок воспоминаний: «Встречи. Сергей Есенин».

В различных сборниках стереотипно публиковалось около шести машинописных страниц (отрывки из 1-3-й и 6-й глав). Авторский текст подвергался грубой редакторской правке и цензуре. Воспоминания печатаются впервые полностью с устранением прежних искажений.

Лев Наумович (Максимович) (Лейб Нахманович) Клейнборт (1875-1950) — литературный критик, публицист. Учился на физико-математическом (1896-1897), а затем на юридическом факультете Петербургского университета, откуда был исключен за участие в революционном движении. В 1901 году, находясь в доме предварительного заключения, принял православие. Автор книг и статей о судьбах российской интеллигенции, рабочей демократии, трудовых спорах. Писал о жизни и творчестве М. Горького, Л. Андреева, В. Короленко, В. Винниченко и др. Автор книги «Очерки народной литературы» (1924). Подробнее о нем см.: Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. М.: Большая российская энциклопедия, 1992. Т. 2.

Мемуары Клейнборта о Есенине отличаются мягкой сдержанностью тона, профессиональной наблюдательностью, зоркостью литературно-критических оценок.

Стихи эти появились лишь в четвертом томе собрания сочинений, вышедшем уже после того, как были написаны мои «Встречи».

См.: Клейнборт Л. Русский читатель — рабочий. Л.: Изд. губ. проф. Совета, 1924.

Новый мир. 1926. №2.

«Группа молодых людей, посещавших меня, — Сергей Городецкий, Пимен Карпов, Мурашов, Игнатов, Клюев, Есенин, Горянский и еще несколько других, — пишет сам Ясинский, — образовала литературный союз, который должен был сделаться колыбелью пролетарских писателей. Меня выбрали председателем» («Роман моей жизни». 1926. С. 319).

Точнее, «Приют комедиантов». — В. Кузнецов

В связи с «еврейской» историей.

Далее публикуется ныне известный вариант «Автобиографии» (20. VI 1924) С. Есенина. — Примеч. В. Кузнецова.

Воспоминания хранятся в Отделе рукописей Института русской литературы РАН (Пушкинского Дома), ф. 817, оп. 1, №54.

Рукопись представляет собой авторизованный машинописный текст. Несколько произвольно взятых из него страничек, волюнтаристски отредактированных и искаженных, печатались в журнале «Литературная Грузия» (1969, №5/6) и в других периодических изданиях. Эта бестактная публикация неоднократно копировалась в сборниках воспоминаний о Есенине, что лишний раз подчеркивает определенный негативно-тенденциозный опыт мемуарной литературы о нем. Одна из самых близких и дорогих Есенину женщин фактически была «лишена слова». Попутно заметим, составители книг о нем традиционно выпячивают авторов самой дурной репутации. Тайных и явных сотрудников ЧК-ГПУ-НКВД и просто лиц, внутренне не принимавших ни человеческого облика, ни творческого наследия лирика. Таким образом, его богатый, тонкий и сложный мир до наших дней искажается. Горе-мемуаристы часто выискивают в биографии и поэзии своего великого современника негативные черты, слабости мировоззрения и трудности художественного роста.

Слово Миклашевской о Есенине — одна из самых чистых и светлых страниц в огромной о нем литературе. Пожалуй, лишь финальная часть ее воспоминаний (цитаты из критических статей и т.п.) несколько проигрывает на фоне общих милых раздумий (кстати, своим трогательным заметкам она дала заголовок «Мои встречи с Есениным и мои думы о нем»).

Августа Леонидовна Миклашевская (1891-1977) — актриса Московского Камерного театра. Есенин посвятил ей цикл стихотворений «Любовь хулигана», вошедший в сборник «Москва кабацкая» (1924). На форзаце книги автор оставил дарственную надпись: «Милой Августе Леонидовне со всеми нежными чувствами, которые выражены в этой книге. С. Есенин. 24/Ш. 25. Москва». То был дар подруге, которой он посвятил ставшие классически известными строки стихотворения «Заметался пожар голубой…».