Анатолий Безуглов - Приключения на обитаемом острове

В это время зашла повариха тетя Глаша. Ее тоже потревожили: осматривали кухню, склад продуктов.

- Поспрашивали бы хлопцев, раз уж они повсюду шукали, не бачили ли они Пахома? - Повариха была очень расстроена.

- Какого Пахома? - не понял сначала пионервожатый.

- Да кот же наш, Пахом...

- Что вы, Глафира Игнатьевна, - досадливо поморщился Смирнов. - Тут человек пропал, а вы о каком-то коте...

Повариха развела руками:

- Жалко все-таки... Тварь божья...

- Ладно, спрошу, - постарался избавиться от нее Андрей.

Он вышел на улицу, где поджидали указаний руководители поисковых отрядов.

- Отбой, - устало скомандовал пионервожатый. - Завтра утром снова прибыть в штаб.

Все разошлись. Кроме седьмого "А". Он, как был в полном составе, решил не расходиться до утра. Однако Смирнов отправил всех спать. По дороге говорили только о Саввушкине. И начался разговор с того, что Ваня Макаров вдруг заявил:

- Может, Сип специально нас разыграл, а сам где-нибудь отсиживается и посмеивается. Это же...

Но договорить ему не дал Гулибаба. От тумака Ваня полетел в придорожные кусты.

- Правильно, - спокойно сказал Криштопа.

- Как ты можешь в такое время! - возмутился Шота. - Такой человек пропал...

Макаров, пыхтя и сопя, вылез из кустов и поплелся сзади всех, боясь произнести хоть одно слово.

- Что же будет, девочки? - едва не плача, сказала Катя Петрова.

В это время погасли фонари, и лагерь погрузился в темноту. Женская половина класса сгрудилась поплотнее.

- Нечего нюни распускать, - сказал Данилов. - Я уверен, что завтра Сип найдется.

- Законный Илюха парень, - неожиданно громко высказалась Зоя Веревкина. - Заводной, веселый.

- Не жадный, - подхватил Баркалая. - В прошлом году мне свои бутсы отдал.

- С маленькими дружит, не обижает их, - вздохнула Катя.

- А вы зачем подняли на птичнике шум? - набросился на нее Гулибаба. Сип хотел дельную штуку сделать.

- Это не я, это бригадир, - оправдывалась Петрова. - После все жалели, что Илюшка от нас ушел. Механизация нам очень нужна.

- Во-во, - сказал Володя. - Не ценили Сипа. Из-за каких-то яиц такое дело загубили.

- И я им говорила, - подтвердила Ситкина.

- Ты бы уж помолчала, - зло сказал Гулибаба. - Если хочешь знать, все из-за твоего борова. Васька только и годится на колбасу...

Ситкина проглотила обиду и смиренно произнесла:

- Я никогда не говорила, что Илья плохой. Наоборот, очень способный, быстро освоил кормление, уход. Вот только дисциплина...

Но она пожалела, что затронула этот вопрос. На нее зашикали. Каждый старался припомнить о Сипе самое лучшее. Гадали, куда Илюха мог исчезнуть. Высказывались предположения, что подался на БАМ, в Чили, помогать бороться чилийским патриотам... В то, что с Сипом, жизнерадостным и изобретательным Сипом, могло произойти какое-нибудь несчастье, никто не верил.

Шагал класс по затихшему, уснувшему острову. Ребята жались друг к другу. То ли от темноты, то ли от того, что их сближало происшедшее, но никогда еще они не чувствовали такой сплоченности. Проводив девочек до их домика, уставшие мальчики добрались наконец до своей палатки и повалились спать...

Утро следующего дня началось с тревожного события. Директор школы и пионервожатый, едва забрезжило, были уже в кабинете Макара Петровича. И хотя оба бодрились, но и тот и другой были во власти тревожных дум.

- Не слишком ли вы дергали мальчишку? - хмуро сказал директор.

- Понимаете, Макар Петрович, - оправдывался Смирнов, - я всегда старался направить его энергию на что-нибудь полезное. Мальчик он способный, но индивидуалист. А мне хотелось слить его с коллективом. Понимаете?

- Понимаю, как не понять. Но получается наоборот: наказывая, вы его обособляли, отрывали от класса. Ты хочешь, чтобы Саввушкин был, как все. А что значит - как все? Такого не бывает. Каждый ученик - это индивидуальность. Коллектив тогда крепок, когда любой ученик со своей яркой личностью проявляет способности на благо всем.

- Но вы же тоже его наказывали, - возразил пионервожатый.

- Да, наказывал. У меня на плечах вся школа. И не наказывать за проступки, которые вредят всем, я не имею права. По существу, я наказывал и тебя.

- А меня за что? - удивился Смирнов.

- Как пионервожатого, идейного наставника класса. - Макар Петрович вздохнул. - Прямо скажем, Андрей, не нашел ты к Саввушкину подхода.

- Хотите честно?

- Разумеется.

- Я люблю Илью, - признался пионервожатый.

Директор усмехнулся.

- Любимое дитя всегда балованное.

- Совсем нет, - обиделся Смирнов. - Уж кто-кто, а я с ним строго. И стараюсь направлять его. Хочет он того или нет...

- Боюсь, не перестарался ли... Ведь хотение от натуры. Заставь человека делать то, что ему не по душе, пользы не добьешься.

Андрей начал было снова оправдываться, но в это время в комнату вбежал один из учеников третьего класса и, испуганно тараща глаза, выпалил:

- Там лодка... "Чайка"... Брюки Саввушкина... Письмо.

- Какая лодка, какое письмо? - вскочил Смирнов.

- Лодку прибило. Недалеко от переправы, - судорожно глотая воздух, объяснил мальчишка.

- Поспокойнее можешь? - строго сказал Макар Петрович.

Директор и пионервожатый забросали третьеклассника вопросами. Выяснилось, что в камышах была обнаружена прибившаяся лодка. В ней лежали удочки, сандалии, брюки и майка Ильи, а также книга "Робинзон Крузо" и фляжка с водой. В книге находилось письмо, которое, видимо, намеревался отправить Саввушкин. Дело принимало серьезный оборот.

Через некоторое время у директора состоялось экстренное совещание. На нем присутствовали одноклассники Ильи, Олег Ченцов - капитан "Грозного" и несколько старшеклассников.

Макар Петрович зачитал письмо.

- "Дорогая редакция "Пионерской правды", - писал Сип. - Мы сейчас всей школой находимся на острове, где расположено подсобное хозяйство. Меня несправедливо лишили работы на целых десять дней..."

Дальше Саввушкин в самых мрачных тонах расписывал свое положение тунеядца. В заключение он спрашивал, имели ли право так с ним поступать. Но о своих намерениях он ничего не сообщал.

Директор отложил письмо и, обращаясь к Ченцову, сказал:

- Как же это так получилось, что вы не заметили вчера исчезновения лодки?

Капитан "Грозного" встал, поправил широкий ремень на джинсах, одернул тельняшку.

- Виноват, Макар Петрович, наша оплошность. Но ведь у нас семь лодок...

- До семи, значит, разучились считать, - покачал головой директор школы. И задал вопрос одноклассникам Ильи: - Саввушкин никому не говорил, куда собирается?

Все посмотрели на Гулибабу.

- Ничего не говорил, - поднялся Володя.

- Странно, - Макар Петрович постучал пальцем по "Робинзону Крузо". Никто ничего не видел, никто ничего не слышал... Что будем делать? повернулся он к пионервожатому.