Андрей Дикий - Неизвращенная история Украины-Руси. Том II

“Правительственный Центр”, “Атаманский Триумвират” и “Волынский Революционный Комитет”, во главе которого стоял какой то кузнец, один другому не подчинялись. Всякий распоряжался, как хотел. Хаос был страшный”. - Так пишет в своей книге “ Зiмовий Похiд” известный сподвижник Петлюры, атаман Тютюнннк.

В той же книге он приводит характерный разговор между начальником штаба Петлюровской “Действующей Армии” и атаманом Волохом, в Любаре, 2 декабря 1919.

“Думаете ли вы подчиняться мне или не думаете? Или для вас никакая власть не существует?” - спросил начальник штаба. Волох ответил: “Брось, Васыль! Какая ты к черту власть? Тебя уже никто не слушает. Я уже приказов десять твоих не выполнил, а ты меня и до сих пор на виселицу не потянул. Коли б ты был власть, то повесил бы давно не одного… А так тебя повесят… Ей Богу, повесят”…

Так говорил лидер “Атаманского Триумвирата”, делавшего ставку на помощь большевиков в деле создания “Советской Украины” и “Украинской Красной Армии”.

Но не многим отличались и настроения петлюровского окружения от приведенных выше настроений “атаманов”. Вера в то, что большевики помогут создать Украину с особым “Украинским Красным Войском” была характерной для настроений этого окружения - украинских эсдеков и украинских эсеров.

“В интересах правды надо сказать, что в то время широкие круги интеллигенции не имели бы ничего против организации Украинской Армии под красными знаменами” - так пишет на стр. 19 своей книги “ Зiмовий Похiд” Ю. Тютюнник, несомненно хорошо осведомленный о настроениях петлюровцев.

В такой обстановке и при таких настроениях проходили последние дни того периода гражданской войны, который украинская сепаратистическая историография называет “борьбой за национальное освобождение украинского народа”.

Еще в Войтовцах (23 ноября) Петлюра издал приказ: “кто желает - двинуться с ним в поход; остальных - расформировать и считать свободными”.

Ясно, что этот приказ добил и последние остатки дисциплины в Петлюровском “войске”, которое, по словам того же Ю. Тютюнника, было настолько демократично, что “кто куда хочет - тот туда и идет”.

Впоследствии, основываясь на этом приказе, “самораспустилась” единственная более или менее дисциплинированная часть - “Сеченые Стрельцы” и не пошла и так называемый “ Зiмовий Похiд “ с остатками петлюровского войска”.

К этому надо прибавить и “митингоманию”, охватившую Армию и Правительство. Все “совещались”. Начиная с Петлюры и кончая низшими командирами и рядовыми бойцами. По словам того же Тютюнника, “Правительству мерещилась контрреволюция за каждым, кто бился на фронте и не устраивал совещаний и митингов”.

Недоверие и подозрительность парили в отношениях не только между отдельными партиями, лидерами, “атаманами”, но и между отдельными частями войска.

Наиболее “демократичными” и верными себе Петлюра считал так называемых “гайдамаков”, которых возглавлял “атаман” Волох. Его определенно пробольшевисткого направления Петлюра не желал видеть. Все его внимание было обращено на воображаемую опасность “контрреволюции”, которой Петлюра и его единомышленники боялись так же смертельно, как и русская “революционная демократия” - деятели “февральской революции”.

Эту “контрреволюцию” они испытали на себе в 1918 году, когда была свергнута социалистическая Центральная Рада и, почувствовавшие свою власть, украинские крестьяне - собственники расправлялись шомполами с теми социалистами, которые провели закон о социализации земли. Они их не расстреливали и не вешали, но пороли немилосердно, не делая исключения для бывших и будущих петлюровских министров.

Опасаясь “контрреволюции” и зная “левое” направление “гайдамаков”, Петлюра всячески им покровительствовал и верил, что это его надежная, беззаветно преданная ему, лейб-гвардия. На самом же деле, “гайдамаки”, почувствовав полную безнаказанность и свою силу, превратились в преторианцев, диктующих свою власть и Петлюре и Правительству.

Сначала они начали грабить склады. и захватывать для себя то, что было предназначено для всего “войска”. А, придя в Любар, Волох решил свергнуть Петлюру и самому сделаться “Головным Атаманом”.

2 декабря “гайдамаки” захватили все деньги Правительства, находившиеся в вагонах под охраной петлюровских юнкеров, которые не оказали никакого сопротивления, начали митинговать и решили “не проливать крови”. Митинговать начали и, находившиеся в Любаре, “3-я дивизия” и “Охорона головного Отамана” (личная охрана Петлюры). А “Сечевые Стрельцы”, не впутываясь в “петлюровские дела”, отошли в Новую Чарторыю, так как они уже решили расформироваться, согласно приказу Петлюры от 23 ноября.

Видя такую ситуацию, Волох распорядился арестовать Петлюру, Правительство и высший командный состав “армии”. Но Петлюра и его окружение опередили Волоха и успели бежать в направлении Новой Черторыи, где расформировывались “Сечевые Стрельцы”. Только министр Почты и Телеграфа - Паливода - не успел бежать и, под видом трубочиста, спрятался на чердаке своего министерства.

Видя неуспех своего переворота и зная, что к Любару приближается верная Петлюре “Киевская Дивизия”, Волох со своими “гайдамаками” ушел к Чуднову, вблизи которого находились большевистские войска Харьковского Правительства.

Оставшееся в Любаре петлюровское “войско” продолжало митинговать, к чему присоединилась и “Киевская Дивизия” (спасшая с чердака всего в саже министра Павливоду).

В результате митингов и разных совещаний, “войско” разделилось: одни побрели в Новую Чарторыю; другие, в том числе и “Охрана Головного Отамана” в полном составе, ушли в Чуднов к Волоху.

Любар перестал быть столицей Украинской Народной Республики.

На три дня (3-6 декабря) столицей сделалась Новая Чарторыя. Здесь собрались остатки Правительства и высшего командного состава “войска”. Начались бесчисленные “рады” (совещания), которые так любил Петлюра. Какое-то непрерывное трехдневное совещание.

Наконец, на 6 декабря Петлюра назначил “широкое” совещание для принятия “окончательных решений”, как было сказано в приказе Петлюры.

Рано утром съехались в Чарторыю “командующие дивизиями” и собрались все находившиеся там министры, вожди и лидеры… Все ждали Петлюру.

Но Петлюра, на им же созванное совещание, не явился, а еще накануне вечером тайно выехал через Шепетовку в Польшу…

“Значит, Головной удрал!” - воскликнул один из “начальников дивизии”, узнавши об отъезде Петлюры, передает в своих воспоминаниях атаман Ю. Тютюнник.