Анатолий Уткин - Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне

На протяжении бурных месяцев 1918 г. Бьюкенен, все более перемещаясь на позиции противодействия русскому коммунизму и поддержки вооруженной интервенции в России, убеждал правительство, что русский вопрос является самоценным и будет доминирующим фактором международного положения, пока не будет найдено какой-либо формы его решения. Без этого решения не может быть устойчивого мира в Европе, даже если Центральные державы и их противники выяснят свои отношения. Опасности существуют и при активной, и при пассивной позиции Запада. С одной стороны, если предоставить Россию ее участи, то в один роковой для Британской империи день Германия может получить в свое распоряжение огромную людскую силу России и ее беспредельные богатства ископаемых. С другой стороны, оказать России помощь и позволить большевикам упрочить свое положение — означает предоставить их агентам возможность распространять разрушительные коммунистические доктрины в Европе и Азии.

Бьюкенен не одобрял идеи массированной военной экспедиции, так сказать, «завоевания России». Он выступал за укрепление собственно белых добровольческих частей, за посылку небольших отрядов добровольцев, которые следует сформировать, обратившись с призывом к британским и колониальным частям. Прямо-таки «горсть» британских войск, вооруженная танками и аэропланами, без особого труда окажет решающую помощь белому генералу Юденичу в овладении Петроградом. Сравнительно небольшой отряд англичан, по мнению Бьюкенена, мог бы контролировать штаб Деникина и не позволил бы ему обратиться к губительной антикрестьянской политике. Участие в русской гражданской войне могло обойтись Британии недешево, но дело стоило того. Речь шла о судьбе величайшей страны, о балансе сил в будущем мире. «Если цель этого предприятия будет достигнута, то потраченные средства окажутся помещенными в хорошее дело. Мы могли бы спасти важные британские интересы в России» {683}.

Черчилль в секретном послании военному кабинету от 7 апреля предлагал уговорить Россию возвратиться в строй воюющих держав, послав в Россию видного представителя союзников (скажем, экс-президента США Т. Рузвельта) с предложением помощи в восстановлении Восточного фронта. Предложив сохранить «плоды революции», можно восстановить пугающую немцев войну на два фронта. «Давайте не забывать; что Ленин и Троцкий сражаются с веревками вокруг шеи. Альтернативой пребывания власти для них является лишь могила. Дадим им шанс консолидировать их власть, немного защитим их от мести контрреволюции, и они не отвергнут такую помощь» {684}.

Робине по телеграфу передал в качестве высшего символа надежды предложение Троцкого принять западных военных специалистов для помощи в создании новой русской армии. Роль Нокса (исключавшего сотрудничество с Советами) при Робинсе исполнял посол Френсис, отказывавшийся верить в немыслимый союз. Он видел в новой русской армии четко и ясно выраженную угрозу социальному строю Запада. Но Френсис был не «абсолютным Ноксом» и не исключал для себя сотрудничества с Советской Россией полностью, поручая военному атташе начать переговоры с центральным русским правительством. В любом случае, размышлял переехавший в Вологду Френсис, новая русская армия будет единственным для России инструментом самозащиты от немцев. (У посла были и более потаенные мысли: «Моим подлинным и строго тайным намерением является так организовать эту армию, чтобы ее можно было изъять из-под большевистского контроля, использовать ее против немцев и даже против ее создателей») {685}.

Радовали ли японские планы Троцкого американцев? Президент Вильсон сказал британскому послу Ри-дингу, что предложения Троцкого подают поиски русскими новой ориентации в несколько новом свете.. Ни не следует обольщаться — большевики в поисках собственного спасения могут быстро переменить фронт и тем самым завлечь Запад в западню. Президент не был уверен, что японские генералы будут рады видеть рядом американских коллег. Постепенно терял свой энтузиазм и посол Френсис, он все больше отзывался о Робинсе (персоне грата для большевиков) с раздражением. Все эти «приглашения к интервенции» — блеф: маневры большевиков направлены лишь на консолидацию их власти, большевики просто раскалывают фронт союзников. Грядущие битвы на Западном фронте и растущее неверие Френсиса в увертюры советского правительства повлияли на президента. Он начинает задумываться о фрагментаризации России, просит Лансинга изучить возможность создания самоуправляемого «ядра», вокруг которого объединилась бы основная часть Сибири.

Вильсон старался использовать полную ориентированность экономической машины европейского Запада на войну. Совместить помощь, альтруизм и распространение влияния могла лишь экономика Америки. Президент поручил энергичному бизнесмену Г. Гуверу оказать пострадавшим от экономической разрухи районам России материальную помощь. Главная задача: способствовать возникновению «структурно оформленного правительства, не зависимого от Германии». Побочная задача — не позволить нетерпеливым союзникам воспользоваться возникшим в России политическим и экономическим вакуумом.

Хауз считал, что миссия Г.Гувера позволит Америке вторгнуться в самый центр русских событий; желательно приглашение комиссии большевистским правительством, но, если такового не последует, миссия двинется вперед под охраной американских войск. А когда Гувер со своими людьми внедрится в Россию, президенту не удастся уйти от ответственности и он вынужден будет предоставлять миссии всю запрашиваемую ею военную помощь. То был один из поворотных моментов во взаимоотношениях России и Запада. Теперь Россию «открывали» миру, даже если она того не желала. Если Россия не идет на Запад, то Запад приходит к России. Гувер не был пешкой в этой игре — он понимал, что происходит, и боялся, что «господа Ленин и Троцкий могут воспринять миссию как троянского коня союзников». Американская миссия в России, сопровождаемая американскими войсками, может быть дурным примером. Завтра такие же миссии пришлют англичане и японцы.

Президент-кальвинист не верил в искренность западных восстановителей «Восточного фронта» и, отличаясь безупречным реализмом, стремился предотвратить доминирование в России как западных (англо-французов), так и восточных (Япония) претендентов на доминирование. Если бы Россия попала под чужеродную опеку, то главный замысел Вильсона —создание Лиги Наций — будет безнадежно искажен. Россия слишком велика. Владея контролем над нею, Германия, Британия или Япония — любой претендент на исключительное положение в мире — становились глобально неуязвимыми. Изменение путем создания Лиги Наций всей системы международных отношений ставит задачу предотвращения колонизации крупнейшей континентальной страны. Весной 1918 г. американский президент встал на ту точку зрения, что, даже не признавая дипломатически, Россию нужно поддержать, закрыв пока глаза на правящую в ней идеологию. Важно не бросить ее в объятия немцам, важно не допустить в Россию очередного благодетеля-злодея. А после окончания мировой войны с русским вопросом можно будет разобраться спокойнее, учитывая общее ослабление союзников и нужду России в помощи.