Ф. Сергеев - Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг.

Безапелляционным суждениям Гитлера, основанным на его интуиции, поддались и многие другие высшие представители немецкого генералитета, занятые воплощением агрессивных замыслов правящей верхушки. Исследовавший историю абвера с момента его возникновения немецкий военный писатель доктор Г. Буххейт, отмечая, что дублирование и соперничество секретных служб были причиной многих ошибочных решений [351], подчеркивал, что «тем не менее при оценке поступающей разведывательной информации они подлаживались к взглядам фюрера или даже выдавали его за свои» и тем самым лишали себя возможности реально влиять на происходящие события. Документы, которые мы теперь знаем, вполне это подтверждают.

Например, командующий группой армий «Центр» на советско-германском фронте «мастер блицкрига» генерал-фельдмаршал фон Ф. Бок перед началом битвы под Москвой располагал определенной суммой сведений, сообщенных ему разведкой, которые при беспристрастном подходе к их оценке могли послужить основанием для предположения, что советское командование подтягивает к Москве свежие силы. Однако такой вывод не был сделан. Предостережение посчитали преувеличенным, не заслуживающим внимания, даже несмотря на то, что сосредоточение и подход частей в различные районы перед фронтом генерал-полковника Гудериана, командовавшего 2-й танковой армией, фиксировала и собственная авиаразведка фон Бока, о чем можно было судить по ее докладам за конец ноября — начало декабря 1941 года [352]. Произошло все это по причине того, что разведывательная информация не совпадала с общей установкой, исходившей от верховного командования вермахта, которое не допускало и мысли, что советское командование в состоянии формировать новые соединения; во всяком случае, так считал фюрер, и фон Бок предпочитал этому мнению любые иные соображения. Как и многие другие приспешники нацистского главаря, не решавшиеся возразить Гитлеру, сказать ему правду, поскольку всякий раз это вызывало у него приступ ярости, фон Бок оставил без внимания предупреждения разведки и продолжал придерживаться точки зрения, навязанной ему ставкой, будто речь может идти всего лишь о «переброске частей с более спокойных участков… для контратаки и подкрепления фронта». Даже 4 декабря, когда сосредоточение советских войск было в основном завершено, командование группы армий «Центр», продолжая подстраиваться к полученной установке, в успокоительных тонах сообщало в Берлин свою оценку положения: «В остальном боевые силы (противника. — Ф. С.) следует считать недостаточными для того, чтобы они могли перейти в крупное контрнаступление» [353].

Или, например, В. Шелленберг, по его собственному признанию, не решился довести до сведения Гитлера информацию, полученную от надежного и хорошо осведомленного источника о том, что Япония скептически оценивает перспективы военных операций немцев на Востоке, поскольку эта информация была явно неприемлема для фюрера и могла вызвать его неудовольствие. В этом обстоятельном агентурном донесении, основанном на точных сведениях о военном потенциале СССР, которыми якобы располагала японская разведка, содержалось предупреждение, что использование сибирских частей и других свежих пополнений на центральном участке германо-советского фронта вполне достаточно, чтобы не только остановить немецкое продвижение, но и серьезно потеснить гитлеровские войска. В нем обращалось внимание на то, что советские воинские части реорганизованы, все сильнее и шире разворачивается партизанская война, которая будет способна не только сковать значительную часть сил безопасности, но и постоянно нести угрозу растянутым коммуникациям немецких войск. Высказывалось предположение, что до зимы 1942/43 года следует, очевидно, ожидать завершения эвакуации советских оборонных предприятий и увеличения объема военного производства. В японских компетентных кругах считают, подчеркивалось в заключение донесения, что Германия выдохлась и вряд ли в состоянии нанести решающие удары до того момента, пока на Западе не будет приведена в действие военная машина англичан и американцев.

Словом, ни о каком противостоянии или выражении своего мнения, не совпадающего с уже сформировавшимся мнением фюрера, иногда даже по пустякам, не было и речи.

Неудивительно, что при такой общей ориентации верхушке фашистской Германии, окружившей себя услужливой кучкой льстецов, в том числе и в органах разведки, не дано было объективно оценить реальное соотношение сил, разглядеть и понять истоки прочности общественного и государственного строя, неодолимую силу патриотизма советских людей, как один поднявшихся на защиту своей Родины, растущую боевую мощь Советских Вооруженных Сил. Таким образом, главная загадка осталась неразгаданной. Выводы эти убедительны и неоспоримы.

Но дело не только в обнаружившихся в ходе войны глубоких заблуждениях нацистов относительно военного, экономического и морально-политического потенциала нашей страны, обернувшихся провалом планов «великого германского рейха», что прежде всего ставится в вину абверу и СД. Заметим попутно, что просчеты гитлеровской разведки, игнорирование правящей верхушкой ее неоднократных предупреждений существенно сказались и на многих других сторонах внешнеполитической деятельности третьего рейха. Сошлемся на некоторые факты. Например, в годы второй мировой войны нацистам много забот доставляла недостаточно налаженная разведывательная работа в Соединенных Штатах Америки, которые стремились держаться в стороне от европейских дел. После вступления США в войну нацисты стали ощущать это настолько сильно, что данный период не без основания считается одним из самых мрачных в истории немецкой разведки [354].

В начале 1942 года, когда, согласно директиве Гитлера, разведывательная деятельность против США должна была разворачиваться с нарастающей силой, перед абвером и СД встала задача установить, какими возможностями располагает Америка для ведения войны. Подгоняемые и подхлестываемые Гитлером, они должны были прежде всего срочно внести ясность в вопрос о военном и военно-промышленном потенциале США, который был известен нацистам лишь в самых общих чертах, а главное, без учета его полного развертывания. Естественно, этого было явно недостаточно, чтобы накопленные сведения могли послужить основой практических действий, особенно связанных с подготовкой и осуществлением диверсионных актов в американской оборонной промышленности.

Работу по выявлению слабых, уязвимых сторон военно-экономического потенциала будущего противника, накоплению исходных данных для проведения разрушительных операций поручено было возглавить самому шефу внешнеполитической разведки Шелленбергу. Начался интенсивный сбор конкретного материала, и прежде всего о производственных возможностях американской оборонной промышленности. Этим занялись вплотную все зарубежные пункты СД, в первую очередь расположенные в Испании и Швеции, опираясь на вполне надежные и хорошо осведомленные источники. Был подключен к этому делу и широкий круг научных и правительственных учреждений и, прежде всего, отраслевые подразделения министерства иностранных дел. Для обработки и оценки поступивших материалов привлекли лучших специалистов страны. На первом этапе в центре внимания оказались две проблемы: состояние американских военно-воздушных сил и реальный тоннаж судов США. В результате анализа стало очевидным, что со вступлением Соединенных Штатов в войну Великобритания сможет в полном объеме использовать их военный потенциал и в порядке подготовки к вторжению на континент в результате десантной операции развернет мощное воздушное наступление на Германию. Обосновав это общее заключение, авторы доклада для наглядности привели в нем сравнительные данные о возможностях германской сталелитейной промышленности. Выходило, что с учетом всех используемых Германией ресурсов, имеющихся в Европе, этот показатель может составить максимум 62 миллиона тонн, не более. Что же касается объема производства истребителей и бомбардировщиков на 1943 год в самой Германии, то он был на 25 процентов ниже, чем, согласно подсчетам авторов доклада, должны были произвести американцы.