Виктор Суворов - Последняя республика

У нас не замерзнет.

Решили греть бассейн. И грели.

Сколько надо энергии для того, чтобы в московском феврале прогревать самый большой в мире открытый плавательный бассейн? Сколько надо энергии, чтобы и ночами вода в нем не остывала?

Откровенно говоря, я не знаю, сколько надо было энергии. И никто не знал. Кто у нас за что отвечал? Кто у нас копеечку народную считал?

Любой капиталист на таком бизнесе в трубу вылетел бы. Потому в капитализме дураки долго в бизнесе не держатся: принял одно глупое решение — вылетай. А социализм тем хорош, что позволяет любые решения принимать, какие вздумается. В капитализме свои денежки вкладываешь. А в социализме — общие. Народные. Ничьи.

Кстати о народных денежках. В Киеве на стадионе в самом центре города когда-то давно трамплин лыжный возвели. Сооружение — на уровне мировых стандартов. Только ради экономии так трамплин развернули, что лыжник может приземляться только на трибуны зрителей, на скамейки. Больше некуда там приземляться. Потому десятилетиями трамплин над городом горделиво возвышался, а желающих прыгать так и не нашлось. А в Варшаве — гигантский брошенный стадион, такой большой, что всех жителей польской столицы можно усадить, а места все равно останется еще много-много… Так на том стадионе сейчас русская барахолка. Наши соотечественники продают ордена Славы и Отечественной войны, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Хорошая барахолка. Богатая.

Ну это к слову о народной власти. Не будем отвлекаться от темы, от самого большого в мире открытого плавательного бассейна. Бредешь, бывало, по белокаменной, снегом скрипишь, а бассейн парит, словно Везувий над Неаполем. Быстро выяснилось, что излишняя влага, испаряемая этим чудищем, портит картины музея на Волхонке и жизнь соседних кварталов, избыточная неестественная влажность поражает коррозией электрические провода и ограды, трубы и крыши… Словом, хрущевская затея использовать фундамент ДС не по прямому назначению себя не оправдала.

И вот загадка историкам: почему же фундамент не использовали по прямому назначению? Почему ДС так и не был построен?

Нам говорят, что грунт там мягкий. Это действительно так. Но технологи предшествующего века умудрились на том грунте поставить Храм Христа Спасителя. И ничего, стоял. И грандиозные храмы в Питере — не на гранитных скалах. Римский Колизей на болоте выстроен, стоит, тысячелетия отсчитывает, и еще ему стоять много тысячелетий, если не найдется новый умник и не завершит разрушение.

В Лондоне собор Святого Петра — на болоте, как, впрочем, и весь Лондон. Понятно, ДС — уникальное сооружение, самое большое в мире, но ведь и строительная техника со времен строительства Колизея вперед шагнула. И вовсе не зря я про чашу рассказывал. Планировщики сталинские тоже понятие имели в строительном деле.

Объяснение про мягкий грунт выдумано задним числом. Если бы строители однажды сказали: мягкий грунт, строить нельзя, и строительство прекратили, то мы бы сейчас это обстоятельство могли бы считать причиной. Но у строителей ни в 1940, ни в 1941 году сомнений не возникло, ДС строился ударным темпом. Можно ли считать причиной остановки строительства то обстоятельство, о котором сами строители ни разу не вспомнили?

И если причиной грунт, почему не двинуть строительство в другое место? Долго ли? Строили Куйбышевскую ГЭС в одном месте, потом выбрали другое. МГУ хотели над откосом поставить. Рассчитали — сползет в Москву-реку. Над откосом — эффектнее, но отодвинули дальше. И ДС могли передвинуть куда угодно. Хоть на Воробьевы горы вместо МГУ, хоть в Останкино, там грунт подходящий — пятисотметровую махину в небо ввинтили на пятачке, на детской ладошке. Можно было вообще из Москвы такое сооружение вынести. Долго ли? Я вовсе не зря про варшавский стадион вспоминал, про киевский трамплин и дымящий Везувий — страна у нас богатая, деньги не считаны, с деньгами народными в социализме проблем не бывает. Кто их когда считал? Да и зачем?

Мое мнение: остановка строительства вызвана не техническими и не экономическими причинами.

А может быть, у товарища Сталина вкус изменился?

Нет, вкус не менялся. После войны по сталинскому приказу было построено в Москве самое большое в мире университетское здание. Понятно, МГУ не сравниться с ДС. Сравнивать МГУ с ДС — это сравнивать котенка с тигром. Просто подчеркиваю, любовь Сталина к монументальным зданиям осталась навсегда. Будь у него больше времени, он бы всю Москву перестроил на манер МГУ и МИДа. И не только Москву. По всей стране торжественным маршем шагал этот стиль и плескал за пределы — от Пекина до Варшавы.

Сейчас не утихают споры о причинах прекращения строительства ДС.

А причина на поверхности. Причина та же самая, по которой Сталин отказался принимать «парад победы» и носить ордена, которыми его наградили в 1945 году.

Чтобы понять причину, надо просто вспомнить назначение ДС, надо вспомнить, для какой цели его собирались строить.

«Пятьдесят лет назад в столице гитлеровской Германии — Берлине специальные строительные отряды вдруг начали сносить кварталы старой городской застройки. Началась грандиозная акция по реконструкции Берлина… Возникает вопрос: столицей какой империи, вернее, какой имперской территории должен был стать новый Берлин? Ответ не вызывает сомнений. Имелась в виду территория новой Германии после победы в „молниеносной войне“, которая принесла бы рейху господство над всем миром. В программе монументальной идеологической пропаганды фашизма существовал еще один план — „Большого кольца Славы“. По окружности новой границы Германии (с запада на восток — от Атлантического океана до Урала и с севера на юг — от Норвегии до Северной Африки) должны были одновременно сооружаться огромные имперские монументы в виде обелисков, мавзолеев, башен, курганов, замков на видимом расстоянии друг от друга… Из истории известно, что подобные идеологические акции, требующие огромных затрат и усилий архитекторов и художников, были характерны для тоталитарных государственных систем с антидемократическим режимом и агрессивным курсом внешней политики. Вспомним размеры пирамид… В 30-е годы нашего века искусство рейха, естественно, не могло не иметь каких-то перекличек с официальным искусством других тоталитарных систем. Законы времени сказывались неумолимо. В таких странах, как Италия, Греция, Испания, Польша и даже Франция, возникли прямые рецидивы этого искусства».

Эта пространная цитата — из любимого мной «Военно-исторического журнала» (1989. N 7. С. 95-96).

Ни автор статьи, ни редактор не заметили противоречия: на одной строке написано, что Гитлер стремился установить мировое господство, а прямо на следующей — Гитлер намеревался завершить экспансию на Урале и в Северной Африке и новые границы отметить монументами. Мировое господство? Если Гитлер будет владеть всем миром, зачем ему границы? Учитывая размах и стоимость, можно предположить, что это были в представлении Гитлера окончательные границы рейха.